Чужеземец. Андрей Евгеньевич Первухин

считать не будет, можно было бы и крючки взять вместо платы, только как договариваться, если этот пришелец не понимает человеческого языка. Просто так он забрать ничего не мог, всё же благородный человек. А из ценного у этого парня только нож, но не опускаться же до разбоя из-за такой мелочи.

      Само собой, народу объявили о том, что будут наказывать браконьера. С утра к площади начали сбегаться крестьяне, неизбалованные зрелищами, привели и парня. За время, проведённое в темнице, он сильно похудел, да и вообще выглядел как настоящий разбойник. Лицо синее от побоев, сам едва на ногах стоял, наверное, от голода. Он как-то вяло трепыхался, пока ему привязывали руки и ноги, чтобы не прикрывал спину, когда наказывать будут.

      Активно затрепыхался парень только после первого удара. Нужно отдать ему должное, визжать, как свинья он не стал, только пытался вырваться и при этом громко сквернословил. Причём то, что он ругается, было понятно всем, для этого не нужно было знать языка, не могут люди говорить что-то хорошее таким тоном. После седьмого удара парень обвис на верёвках, потерял сознание. Его хотели привести в себя, полив холодной водой, только барон покачал головой, так что последние три удара нанесли по бесчувственному телу. После этого парня отвязали и привели в чувство, отдали одежду, положили рядом с ним рюкзак с удочками и оставили в покое.

      – После такого гостеприимства он вряд ли у нас останется, – сообщил Дэраку барон. – Он хоть в курсе, за что его пороли?

      – Скорее всего, нет, – пожал плечами десятник, который всегда старался быть рядом со своим господином, хоть это и не нравилось остальным командирам. – Он же вообще ничего не понимает, последнее время какой-то потерянный, раньше хоть поговорить пытался, а сейчас только молчит.

      Тем временем парень поднялся, зло осмотрел окружающих, взял свои пожитки и куда-то направился. Народ немного погомонил и начал расходиться, представление закончилось. К вечеру барон уже начал забывать о недавнем госте, но парень сам дал о себе знать, снова попал в темницу. Доложил об этом прискорбном происшествии Дэрак.

      – За что его на этот раз задержали? – Удивился аристократ. – Неужели снова рыбу ловил?

      – Нет, – покачал головой воин. – Мне теперь кажется, что иностранец на самом деле простой дурак. Он у торговца украл какие-то товары, еду вроде бы, за это и был задержан.

      – Странно, – пробормотал барон. – Насколько мне известно, эти людишки за воровство могут сами руки и ноги переломать. Почему этого пожалели?

      – Да тот больно жадно украденное ел, даже внимания ни на кого не обращал, говорю же, идиот. Люди у нас жалостливые, вот и не стали бить страдальца, видно он на наших щедрых ужинах совсем оголодал. Интересно только, почему он пару своих крючков не обменял на еду? Точно бы взяли, по деревенским меркам у него в рюкзаке целое состояние. Мог бы на крайний случай свой нож продать, видимо это семейная реликвия и передаётся по наследству. Что с ним делать, господин барон, руку отсечь?

      – Нет, – покачал головой аристократ. – Любопытный человек, даже смешной, ещё десяток