Эпизоды. Или кое-что из моей биографии. Екатерина Карабулькина

на встрече с учениками школы,

      п. Переделкино, 1960 г.

      А в марте 1953 года, когда умер Иосиф Виссарионович Сталин, по всей стране был объявлен траур. У нас в Переделкинской школе висел его портрет с траурной лентой. А мы, все школьники, по очереди стояли в почетном карауле у этого портрета, по два человека по 15 минут. Пионеры стояли с пионерским салютом, то есть с поднятой у головы рукой.

***

      Иногда с классом мы ездили в Москву на экскурсию в музей или в театр.

      Помню, во время показа магнитофона в Политехническом музее (тогда у нас еще ни у кого не было магнитофона) надо было записать какие-нибудь слова. В эти дни на уроках французского языка мы учили «Гимн Советского Союза» на французском языке. По просьбе одноклассников я прочитала один куплет и припев нашего гимна. Потом все мы эту запись послушали. Ещё раз поясню, что в те годы ни у кого из наших одноклассников магнитофона не было. Тем интереснее было это увидеть и услышать в музее.

      Когда я училась в 1—2 классах, мы выступали перед ранеными воинами, вернувшимися с войны. Это было в нашем поселке в одном большом доме. Мы читали стихи Симонова, Твардовского, пели песни о войне. Поставили небольшой спектакль по книге Катаева «Сын полка». А ещё в нашей школе активно велось Тимуровское движение. Школьники оказывали посильную помощь старшему поколению, в том числе и участникам войны. Зимой расчищали на участках дорожки от снега, помогали напилить и наколоть дрова, принести воды, некоторым пожилым людям читали книги, делали посильную уборку внутри дома. Всё это мы делали с большой охотой, говорю совершенно честно, не приукрашивая и не привирая.

      А учась в пятом классе, мы ставили спектакль о жизни негритянских детей в Соединенных Штатах Америки. Я играла негритянскую девочку, поэтому меня надо было загримировать. Лицо мое покрасили жженной пробкой (практически это была сажа). Спектакль прошел хорошо. А потом, когда я вышла из клуба, где проходил спектакль, я смыла этот грим на улице снегом. Не знаю почему я не хотела идти домой в таком виде. Может быть, меня мог кто-то напугать, а может наоборот – я могла кого-то напугать.

      Эпизод №9

      Дело-труба

Запись 20 апреля 2007 г.

      Мамина сестра Анна Андреевна с мужем и дочерью жила в Москве на Бережковской набережной в многоквартирном трёхэтажном доме. У них маленькая девятиметровая комната в общей квартире, где жили ещё четыре семьи соседей.

      Но сейчас, наверное, трудно себе представить их жилищные условия. Комната у них была в подвальном помещении, значит, круглосуточно горела лампочка. Общий туалет был на улице (по нашему простому бедному проекту – с глубокой ямой и тремя дырками). Водопровода не было, за водой ходили на колонку. В таких условиях они прожили около пятнадцати лет. Позже получили комнату не в подвале, а на пятом этаже девятиэтажного дома. Анна Андреевна с дочерью Тоней иногда приезжали к нам в Переделкино. Мы с Толей тоже иногда к ним приезжали, ещё будучи школьниками четвёртых