Дерлямбовый путь Аристарха Майозубова. Артем Валентинович Клейменов

монологов

      Только Вечность, Надежда и чувство вины…

      – Вероятно, это не лучшие мои стихи, – почему-то застеснялся Майозубов, понимая, что сейчас, больше всего на свете, ему нужен разговор с этой потрясающе привлекательной девушкой.

      – Но вы же сами говорили, что не бывает ни лучших ни худших стихов, а есть только путь поэзии.

      – Думаю, что так и есть – существует только путь поэзии, по крайней мере для меня точно, – утвердительно кивнул Аристарх и спросил: «А почему вы так и не представились»?

      – Меня зовут Эвелина Шиманская…

      – Эвелина? Странное имя. Оно настоящее? – непонятно почему вырвалось из уст поэта.

      – Да, настоящее…

      – Звучит как псевдоним проститутки, – забыв о вежливости и такте, неуместно произнёс Аристарх.

      – Но меня так назвали в честь бабушки…

      – Твою бабушку звали Эвелина? – смутившись, от осознания собственной бестактности, переспросил поэт.

      – Нет, её звали Анна…

      – Совсем ничего не понимаю и даже кажется, что схожу с ума…

      – Не сходите, так получилось, что моя бабушка реально была валютной проституткой и одновременно работала на КГБ, Эвелина, как вы выразились – её псевдоним. Тут всё нормально, как есть и ничего с этим не поделать, просто история семьи. Маму она родила довольно рано, сразу после школы, а когда той исполнилось одиннадцать лет, неожиданно исчезла и с тех пор мы о ней ничего не слышали. Впрочем, есть и продолжение той истории, – словно бы сдав сложный экзамен, выдохнула Шиманская, неожиданно замолчав.

      – Эвелина, пожалуйста, продолжайте свою историю, я сильно заинтригован, – в восхищении глядя на новую знакомую, попросил Аристарх.

      – Хорошо. Буквально через день после моего рождения, к маме подошёл неизвестный и сказал, что бабушка жива и немного рассказал о её непростой судьбе. Он не стал говорить, где та сейчас, но попросил моё фото. В общем, поэтому и Эвелина.

      – Удивительная история, – сочувственно вздохнул Аристарх и ещё раз с интересом посмотрел на новую знакомую. Ему понравилось, что та не обиделась на непреднамеренное хамство и была удивительно откровенна. Искренняя открытость собеседницы сделала поэта чуть неуверенным, он что-то долго мямлил, но в итоге, собравшись с силами, пригласил девушку в гости, а та, как ни странно, согласилась.

      Они неторопливо шли по набережной, привлекая удивлённые взгляды прохожих. Восхитительная Эвелина волшебным образом отвлекла от неожиданных проблем и вопросов, однако вездесущие мелочи, типа диковинной плитки под ногами, новых зданий и чуть футуристичных машин, понемногу возвращали к осознанию резко изменившейся реальности. Непонятного накопилось так много, что получать ответы уже не хотелось, шло вынужденное привыкание, перемешанное с некоторым удивлением и апатией.

      – Может быть перейдём на ты? – неожиданно спросил спутницу Аристарх.

      – Давай, – улыбнувшись согласилась та.

      – Тогда скажи какой сейчас год?

      – Две тысячи двадцатый.

      – Двадцатый? –