Секретная угроза для людей. Юрий и Аркадий Видинеевы

тебя никогда не забуду, —

      крутились в моей голове, как на испорченной пластинке, эти две последние строчки романса «Я тебя никогда не забуду!» из рок-оперы «Юнона и Авось».

      Отчаявшись отыскать свою богиню, я стал бесцельно бродить по отдалённым городским окраинам, выбирая самые безлюдные места. Там я неожиданно натолкнулся на компанию зачуханных алкоголиков-наркоманов, передвигающихся, как зомби, в сторону какого-нибудь своего зловонного притона. Эту омерзительную процессию возглавляла неопрятного вида женщина. Она что-то говорила, и в её голосе мне послышалось нечто отдалённо знакомое, но непонятно, что именно.

      Я понял это, когда женщина отчётливо произнесла:

      «У нас в Питере…»

      Это прозвучало у неё как-то по-особому. Карикатурно великосветски.

      Сомнений быть не могло: это была она, моя бывшая королева.

      Я не помню, как я добрёл до гостиницы, не помню, где я затоварился спиртным и закуской. Меня душили, подкатившие к горлу слёзы, а я не мог выплеснуть их наружу. Я пил стакан за стаканом, не пьянея, почти не закусывая, не чувствуя ни вкуса спиртного, ни вкуса закуски.

      Наутро я уехал из города, в котором прошла моя юность.

      Думаю, что навсегда.

      Страшные тайны пустыни

      Пустыня – это место особое, не поддающееся доскональному исследованию. В ней множество всяких тайн и все они настолько зловещие, что лучше не знать о них вовсе, а если выпала беда узнать их, то лучше всего их забыть, чтобы не лишиться рассудка от навязчивых и страшных воспоминаний.

      Говорят, что пустыня – это живой организм, наделённый и разумом, и душой. Она никому не желает зла, но тайны свои оберегает такими средствами устрашения, которые решительно отбивают охоту к их нарушению.

      Даже пройти по её владениям удаётся не каждому, а о том, чтобы поселиться там, никому и в голову не придёт.

      Её барханы и дюны – это не просто препятствия, это ловушки для тех, кто замыслит узнать её тайны.

      Человек разумный должен это понимать.

      Человек разумный обязан прислушиваться к голосу подсознания, считывать знаки судьбы и не искушать её понапрасну.

      Но руководитель нашей экспедиции был неукротимым фанатиком от науки, обладал неисчерпаемой энергией, бьющей из него подобно магме из проснувшегося вулкана, и фантастической способностью обольщать своё окружение, вести его за собою.

      Изо всех, рвущихся вслед за ним в эту опасную экспедицию, он выбрал только восемь человек. Я оказался в числе тех избранных отнюдь не как лучший из лучших. Просто так сложилось, что, по замыслу этого руководителя (назову его вымышленным именем «Ахмаджан»), в составе экспедиции непременно должен был быть врач, имеющий солидный опыт работы по оказанию срочной медицинской помощи, а также знающий яды природного происхождения и способы борьбы с ними. Среди узкого круга известных ему врачей я оказался вне конкуренции.

      Я был далёк от научной тематики экспедиции, а моё подсознание яростно воспротивилось