Подкидыш. Алёна Бахтеева

была кривой, словно написана детской рукой.

      И надо же было такому случиться, что именно в этот момент дверь открылась, выпуская оттуда чуть пошатывавшегося Пита Эдарса. Сам по себе он был безобиден, а вот его жена, Ильда, любила посплетничать. А ещё они жили на той же улице, где я снимала домик, и дружили с его хозяйкой.

      – О, мисс Хинс! Какими судьбами? – заплетающимся языком спросил он, разнося по округе алкогольные пары.

      – Добрый день, мистер Эдарс, – я поздоровалась с ним, убирая корзину за спину. – По личному вопросу пришла.

      Судя по заинтересованному лицу, вечером придётся ждать в гости его супругу. Извинившись, проскочила мимо него и спряталась за дверью. Слава Великому Творцу, ребёнок за всё это время ни проронил ни звука. Заглянула к нему в корзинку, а он там спит.

      «Что ж, так даже лучше – никто кричать не будет», – подумала я и оправилась к стражам.

      Первая же дверь оказалась нужной. Внутри сидели двое стражей и резались в кости. Один, что помоложе, с рыжей шевелюрой, второй – уже с сединой на висках.

      – Пит, что, опять соскучился? – даже голову не повернули оба.

      – Здравствуйте, – тут же подала я голос.

      Как по команде оба тут же повернули головы в мою сторону, при этом даже кости не убрали.

      – О, малышка Майя к нам пожаловала, – расплылся в глупой улыбке рыжеватый стражник.

      Не любила я, когда меня так называли. Да, ростом я не вышла, застыв на отметке ста пятидесяти пяти сантиметров. И теперь болезненно воспринимала любые упоминания об этом.

      – У вас что-то случилось, мисс Хинс? – более вежливо спросил другой.

      – Ах, да. Случилось. Тут такое дело, в моей кондитерской кто-то забыл ребёнка. Может, вы знаете, кто родители и вернули бы его родным? – с надеждой спросила я, вытаскивая корзину из-за спины и показывая её присутствующим.

      Корзину пришлось поставить к ним на стол, и теперь они с интересом разглядывали малыша, который словно почувствовал, что решается его судьба, сморщился, а потом открыл глаза, осматривая всё, до чего дотягивался взгляд. Особо пристальное внимание, как мне показалось, он уделил стражникам.

      – А это мальчик или девочка? – спросил у меня седой.

      – А… я не знаю, – я даже растерялась от такого вопроса. – А это важно?

      – Конечно. Так как к нам не обращались по поводу пропажи ребёнка, то нам нужно будет обойти всех, кто рожал в этом году. Удобнее, если мы узнаем пол малыша.

      – Ну так гляньте. А я пойду, а то мне и так пришлось кондитерскую закрыть.

      Стражи попытались подойти поближе, но ребёнок тут же зашёлся криком. Со своего места мне показалось, что при этом зрачки его сузились, но, присмотревшись, ничего странного я не заметила. Нужно было потихоньку уходить, что я и попыталась сделать. Только вот стражи вдруг воспротивились этому.

      – Стоять, мисс! Не так быстро. Сначала ребёнка своего заберите, – остановил меня рыжий.

      – В смысле? Это не моё. Я же вам сказала.

      – Но