Вся кремлевская рать. Краткая история современной России. Михаил Зыгарь

под залог – происходила до президентских выборов. Вторая часть – окончательное приобретение права собственности – после. Так правительство получало гарантию, что все банкиры соблюдут договоренности.

      Идеолог российской приватизации Анатолий Чубайс, в 1994–1996 годах первый вице-премьер, позже в интервью Financial Times объяснял, что у правительства не было другого выбора.

      «Мы не могли выбирать межу “честной” и “нечестной” приватизацией, потому что честная приватизация предполагает четкие правила, установленные сильным государством, которое может обеспечить соблюдение законов, – говорил Чубайс. – У нас не было выбора. Если бы мы не провели залоговую приватизацию, то коммунисты выиграли бы выборы в 1996 году, и это были бы последние свободные выборы в России, потому что эти ребята так просто власть не отдают»[10].

      В 2014 году в интервью газете «Ведомости» Ходорковский так вспоминал про залоговые аукционы: «А в чем, собственно говоря, был сговор? Был огромный список приватизируемых предприятий, порядка 800, и каждый говорил, с чем он из этого списка может справиться. Проблема в тот момент была не в деньгах, которые нужно заплатить государству, а в наличии кадрового ресурса. Я бы мог взять намного больше – ограничений не было, пожалуйста. Государству надо было как-то разрешать ситуацию с красными директорами, которые в преддверии выборов взяли и перестали платить зарплаты людям, не говоря уже о налогах. Они [красные директора] все время создавали точки напряжения. В этом была политическая проблема.

      Так вот, я прекрасно понимал – уже к тому времени успел кое-чем поруководить, – что ресурсов у моей команды хватит от силы на одно предприятие»[11].

      При этом он признавался, что в начале нулевых испытывал угрызения совести по поводу нечестной приватизации и даже предлагал принять «закон о компенсационных выплатах»: «Мы смотрели на британский опыт, готовили записку об этом и через премьер-министра Касьянова отправляли ее Путину. Мы тогда предполагали сложить их в Пенсионный фонд и создать за счет этого возможность компенсировать его неизбежный дефицит в будущем». Потом Касьянов рассказывал, и публично, и лично, что до Путина записку донес, но тот сказал: «Сейчас не время»[12].

      Так или иначе, Путин воспринял упреки Ходорковского в том, что сравнительно мелкая компания «Северная нефть» была продана с нарушениями, как вызов. Он помнил, что все крупные предприниматели вовсе не купили свою собственность, а фактически получили ее от государства в подарок. По этой логике по сравнению с залоговыми аукционами любое последующее нарушение просто меркло, поэтому Ходорковский просто не имел морального права публично читать президенту лекцию о вреде коррупции.

      Выбор сделан

      Тогдашний премьер Михаил Касьянов, сидевший на встрече с РСПП по правую

10

Ostrovsky A. Father to the Oligarchs // Financial Times. November 13, 2004.

11

Лысова Т. «Ну вы понимаете, что я не буду сидеть тихо?» Интервью с Михаилом Ходорковским, бывшим владельцем нефтяной компании «ЮКОС» // Ведомости. № 3679. 22.09.2014.

12

Касьянов М., Киселев Е. Без Путина. Политические диалоги с Евгением Киселевым. – М.: Новая газета, 2009.