За поворотом судьбы. Евгения Владимировна Пёрышкина

днём. А Кате часто приходилось ждать прихода друга до двенадцати и порой до часа ночи.

      По мере приближения сумерек квартира начинала наполняться странными паутинообразными нитями, расходившимися во все стороны. Эти нити постепенно расширялись и уплотнялись. Они разбухали до такой степени, что заполняли собой всё пространство квартиры. И Катя уже не ходила, а буквально продиралась сквозь них.

      И как только начинало смеркаться, она включала свет везде: в прихожей, на кухне, в одной из комнат и даже в ванне и туалете. Свет защищал её. Он не давал «неорганическим» существам материализовываться.

      Оставались ещё две, неосвещённые комнаты, и когда девушка проходила мимо них, то испытывала непреодолимое чувство, что стоит ей немного замешкать около них, как её тут же поглотит тьма.

      «…Мне ещё повезло, за тот период времени, какой мы жили в квартире, ни разу не отключали свет.

      Позже перегорела лампочка в прихожей. А прихожая была связующим центром квартиры. В неё выходили все три комнаты, кухня, санузел. И, чтобы хоть как-нибудь размыть нахлынувшую в неё темноту, включала свет в тех двух комнатах.

      После одиннадцати часов вечера я прекращала всякое хождение по квартире. Забиралась в кресло или на диван в большой комнате, включала музыку, чтобы не давила тишина, и учила уроки или, говоря точнее, пыталась что-либо учить.

      Иногда мой страх перед обитателями тьмы доходил до такой степени, что, кроме всего прочего, включала телевизор, надеясь, что это поможет остановить неудержимо нараставшую панику.

      В какой-то момент у дверного косяка появлялась фигура «главного стража» квартиры. Он стоял, прислонившись к стене, загораживая проход больше, чем наполовину. Мной овладевал такой невыразимый ужас, что я начинала судорожно умолять его: «Только не показывайся мне! Я не хочу тебя видеть! Я не могу видеть тебя!» И уже чуть не плача: «Не показывайся, пожалуйста…»

      Катя не видела существо глазами, она его ОЩУЩАЛА всеми другими чувствами. Она «слышала» его присутствие.

      «…Страж стоял, не двигаясь, и только пристально за мной наблюдал. Его замораживающий взгляд пригвождал меня к месту, и я теряла всякую способность концентрироваться на какой-либо мысли.

      Так мы и смотрели друг на друга. Я, боясь лицезреть его, была готова в любую минуту отдать концы. А он, питаясь моим страхом, потихоньку вытягивал из меня жизненные силы.

      Это продолжалось до тех пор, пока в прихожей не раздавался звонок. Тогда я с отчаянной смелостью бросалась открывать дверь.

      С приходом моего друга власть менялась. Он не признавал существование никаких духов, никаких альтернативных миров…»

      Это делало Катиных мучителей бессильными. И они прекращали охотиться на неё и отступали…

      Роковой портрет

      «…Мой турецкий друг любил рисовать. Повсюду в квартире стояли картины, написанные маслом на холсте. Ряд из них не был закончен. А те, что были завершены, можно было бы отнести к неплохим работам.