Чужая жизнь. Повесть. Мария Сараджишвили

возле его машины взорвалась «Нива».

      Взрыв случился в гараже при парламенте, Белая Лиса, как его давно прозвали в народе, был ранен осколками стекла и прямо в таком виде отвечал на вопросы журналиста.

      Ладо и Нуго смотрели телевизор и посмеивались.

      – Постановка… Что-то мало кетчупа на него налили. Экономили…

      Нападение на Шеварднадзе каким-то образом задело и Гедевана. Он с кем-то дико ругался по телефону, то кидал трубку, потом снова звонил, кого-то угрожал задушить собственными руками. Таня вслушивалась в эти крики и не могла понять в чём дело.

      Видимо, шла какая-то подковровая возня в Министерстве. Кто там был прав, кто виноват – разобраться было сложно. На другой день павиан поехал на службу и не вернулся оттуда. Уборщица Цицино шепнула Тане.

      – Плохо Гедевану. Он в Республиканской больнице с инфарктом. Это уже второй у него.

      Тане впервые за два с половиной года стало как-то не по себе. А вдруг с ним что-то случится. Она сама мечтала об этом раньше и призывала громы и молнии на его плешивую голову. А тут пожалела. Человек всё-таки, не собака. Она и понятия не имела, что у него больное сердце.

      Заместители уехали в город. Через день узнали печальную новость. Гедеван скончался.

      На машине поднялся Ладо и сказал Тане, отводя глаза.

      – На похоронах тебе лучше не быть… Сама понимаешь, жена дети.…

      – Что же мне делать? – этот вопрос Таня адресовала скорее всего самой себе.

      Она была в ступоре. Казалось, вот она долгожданная свобода. А бежать как-то никуда не хотелось. Тут у нее все под рукой, тысяча мелочей для ребенка. Дома у бабушки дикие условия, железная печка и вода по графику. Надо еще подумать стоит ли бежать, сверкая пятками.

      19.

      Когда ребёнок заснул, Таня вышла подышать свежим воздухом. Она думала как жить дальше. Комфорт – штука заразная, к нему быстро привыкаешь. И одно дело, когда ты один и другое, когда на руках ребёнок.

      В одной из комнат горел свет. До Тани донеслись обрывки разговора. Голоса принадлежали Ладо и охраннику Джумберу.

      – … Не знаю, как ей сказать… Темури орал, чтобы завтра её здесь не было… И как она будет одна с ребёнком?

      – Так и скажи. Ты тут ни при чём.

      – Я не причём, но как-то ломает.

      – Признайся, ты давно на неё глаз положил?

      – С чего ты взял?

      – Я еще не ослеп. Вижу, как ты на нее пялишься.

      Таня отошла от окна и пошла к себе в комнату. Новая реальность стала перед ней во всей своей неприглядной красе. Ночью долго не могла заснуть. К утру решение было принято. Она собрала вещи и ребёнка, чтобы ехать в дом к своей бабушке. Открыла дверь, а в коридоре уже мялся у дверей Ладо. Они посмотрели друг на друга и поняли несказанное без слов.

      – Я думаю, как тебе сказать, – начал было Ладо, отводя карие миндалевидные глаза. – Короче, пока ты поживёшь у меня. У меня и левый свет есть и горячая вода постоянная. А потом потихоньку наведем порядок у тебя… Короче,