Укради мою любовь. Ольга Алексеевна Ярошинская

ответила женщина.

      Она была красива: удлиненные темные глаза, роскошные волосы, забранные в высокую прическу, женственная фигура. Изящная рука, держащая свечу, явно никогда не знала физической работы. Возраст – лет двадцать пять, или около того. Интересно, сколько Говард платит Реджине, если она может позволить себе такие платья и украшения? В маленьких ушках сверкали бриллианты, а на шее блестела тяжелая цепочка с кулоном, который прятался в декольте.

      – Такая молоденькая, – заметила Реджина, тоже пристально меня разглядывая. – Элисьена эль Соль… Славный род.

      – Увы, наша искра иссякла, – сказала я.

      – Да что ты говоришь, – произнесла она со странной интонацией, в которой мне померещился сарказм.

      – Так и есть, – ответила я, стараясь сохранять достоинство. – Мой дед владел крохами магии жизни, но отец потерял этот дар. Мать вовсе была не эльеной, так что…

      Я развела руками. Дядя надеялся, что во мне проснется искра, и пригласил храмовников на мое совершеннолетие. Долго с ними разговаривал, запершись в кабинете, и вышел оттуда мрачнее тучи. А потом решил сбыть меня поскорее как негодный товар.

      – Ты чья вдова? – спросила Реджина. – Кто из Доксвеллов скончался?

      – Гевин, – ответила я, слегка удивленная тем, что она не в курсе. Видимо, Говард не счел нужным посвящать экономку в личные дела семьи.

      – Гевин, – повторила она. – Такой угрюмый мальчуган, что вечно мучил щенят?

      – Ему было почти шестьдесят, – сказала я. – Другой Гевин.

      – Значит, тебя выдали за старика, – задумчиво покивала она. – Ты сирота?

      – Да, – ответила я. – Моим опекуном был дядя.

      – Бьюсь об заклад, он тот еще козел, – фыркнула Реджина, и я невольно прониклась к ней симпатией. – А ты, выходит, сбежала от него сюда.

      – Здесь, вроде, неплохо, – неуверенно ответила я. – Но я очень устала.

      – Еще бы, – сочувственно вздохнула она. – Бедное дитя. Ступай наверх, в левое крыло, дальняя комната справа. В ванной есть горячая вода, постельное белье свежее. Я принесу тебе перекусить. О багаже не волнуйся.

      – Спасибо, – от души поблагодарила я.

      Ванна, еда, постель. Я готова была обнять женщину в порыве чувств, и, видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому что она слегка отшатнулась. Представляю, как от меня несет. Я смутилась, но Реджина улыбнулась мне.

      – Все будет хорошо, Элисьена, – пообещала она.

      Я поднялась по широкой лестнице, опираясь на перила из красного дерева. Интерьер устаревший и претенциозный, и я ему не соответствовала. Дом был мне словно на вырост, и я не могла в полной мере осознать, что он мой, чувствуя себя гостьей. Я прошла по темному коридору, устланному ковром, толкнула тяжелую дубовую дверь, и светильники на стенах вспыхнули. Надо же, в доме есть магия! Посреди комнаты стояла широкая кровать с резными столбиками по краям, которая так и манила упасть на мягкую перину. Большой шкаф занимал всю противоположную стену, возвышаясь до самого потолка, перечеркнутого балками.