Донатор. Владимир Георгиевич Босин

у берега, заросшего кустарником.

      Когда я развернулся и сделал несколько шагов, женщина внезапно заговорила. Причём она начала неторопливо и тихим голосом:

      – Мы с Аркадием любили друг друга, по-крайней мере я. Сошлись вовремя учёбы, сыграли студенческую свадьбу. Всё как у людей, после окончания вернулись в Суздаль, во Владимире нам светила только комната в общаге. А здесь я смогла найти работу, родители отдали полдома. Думала, что так и будем дружно жить, в любви. А потом Аркадий начал выпивать, наверное потому что с работой ему не повезло. А тут ещё с родителями не сошёлся характерами. Короче вернулись мы обратно во Владимир. Поначалу всё неплохо вроде шло, потом история повторилась. Я устроилась на хорошую работу, а он прыгал с одного места на другое. Опять стал приходить поздно, выпивши. А когда я заболела, он продержался всего три месяца. Потом просто ушёл на работу и не вернулся. Я-то дура, думала случилось что. А он ушёл к другой. И всё это так навалилось на меня, что захотелось наложить на себя руки. Я же на сразу к врачам обратилась. Поначалу просто стала быстро уставать, потом навалилась хроническая простуда. Только через полгода случайно сдала анализ крови и меня обрадовали диагнозом.

      Женщина начала громче говорить, явно торопясь высказать свою боль. Мне оставалось только слушать её, говорит монотонно, будто отрубает каждую фразу. Мне кажется, что она меня и не замечает, я сейчас просто абстрактный предмет, тазик для белья, лишь бы слушал молча.

      – Думала ошибка, к сожаление нет. Потом долгие месяцы лечения, химиотерапии, пробовали делать пересадку костного мозга. Первое время даже обнадёжили, началась ремиссия. Но через некоторое время опять ухудшение, рецидив. Потом мне надоело торчать в онкогематологическом центре и я сбежала домой. А к тебе вчера пришла, потому что цепляюсь за каждую соломинку. Девки говорили, что беременные чаще излечиваются. Даже мой врач подтвердила этот факт. Сказала, что беременность мне не противопоказана. Ребёнок при этом родится абсолютно здоровый.

      – А какой шанс на выздоровление при этом? – решился подать голос я.

      – Не знаю, врач говорила, что около 40 %. Это при ремиссии, а у меня пошло ухудшение. Но всё рано я хочу родить, пусть хоть родителям внучок останется, вместо меня.

      Женщина посмотрела на меня, как на врага народа и последнюю фразу почти с ненавистью выкрикнула мне в лицо, – а к тебе пришла только потому, что у тебя здоровый генофонд. Надеюсь ты отстанешь от меня наконец и прекрати ходить за мной. Я уеду черед три дня и слава богу больше тебя не увижу.

      Она резко поднялась и решительно направилась в дому, оставив стоять меня в задумчивости.

      – Её эмоциональное состояние является следствием болезни, эти перепады настроения не случайны – подала голос Сима.

      – Да я уже понял, вот только что с этим делать? Как говорится, нам не рады. Меня рассматривали как случайного донора спермы, а сейчас я только мешаю, даже вызываю отторжение.

      Старики так и не объявились, на мой вопрос вышедшая Катерина буркнула, – А они во Владимир уехали, будут через день.

      – Катюш, хочешь поужинать