Мечта жизни, или Наследство отменяется. Алёна Александровна Комарова

Первый прибежал Кристиан, потом прислуга, потом Беата с Алисией. Она рассказала о Зине. Он взял фонарик, двух мужчин из прислуги и отправился в парк. Алисия вызвала полицию и скорую.

      А теперь этот полицейский Стефан Войцеховский допрашивает Марту, всем своим видом давая понять, что не верит ее словам. А была бы его воля, вообще бы не понимал, но к его сожалению, он понимает русский язык, говорит на нем, и даже может без ошибок писать.

      – Зачем? – спросил полицейский.

      – Зинаида сказала, что расскажет мне об отце.

      – Что расскажет?

      – Она сказала, что это тайна, которую она знает. И хотела мне все рассказать.

      – Она вам ее рассказала, вы разозлились и убили ее.

      – Что вы такое говорите?! Я никогда никого не убивала.

      – Всегда можно начать.

      – Начать убивать?! Что вы такое говорите?! Вы меня обвиняете в убийстве Зины? – догадалась Марта.

      – Еще нет.

      – Тогда прекратите такие разговоры, пожалуйста. Я Зину не убивала. Я шла с ней поговорить. Она уже была мертва. Я испугалась и побежала в дом.

      – Что она вам сказала?

      – Ничего. Я не успела с ней поговорить. Она уже была мертва.

      – Вы подходили к ней? Как вы узнали, что она мертва?

      – Я не подходила к ней. Я увидела рану и кровь. – Марта поморщилась. – И я поняла, что она мертва.

      – Даже пульс не проверили? – не поверил полицейский.

      – Нет – с сожалением подтвердила Марта и стала объяснять – просто, понимаете, я боюсь крови…

      Полицейский ее перебил:

      – Все так говорят. Зачем вы приехали в Польшу? – он картинно покрутил в руках паспорт Марты с российским гербом.

      – В гости. Здесь жил мой отец. Разве не понятно? Я приехала к своим родственникам.

      – Мы пригласили сестру – подтвердил Кристиан.

      Стефан Войцеховский быстро глянул на Кристиана, напомнив ему:

      – Я с вами поговорю позже.

      Кристиан громко и принципиально вздохнул, а полицейский тихо и принципиально переключился на Марту:

      – В комнату к Зинаиде заходили?

      – Я? – удивилась Марта, уставилась на полицейского, убедилась, что он действительно обращался к ней. – Нет! Зачем мне!? Я даже не знаю, где ее комната. И у меня нет привычки ходить по чужим комнатам.

      Марте надоело оправдываться, она готова была расплакаться. Зину жалко, убили ее. Себя жалко, подозревают ее в убийстве. Что-то ей подсказывало, что это связано с историей, которую Зина хотела рассказать Марте. «Посекретничаем» сказала она. Что-то ей подсказывало, что убийство спланировано. И будет она теперь подозревать всех, кто в доме живет. Только что ее подозрения по сравнению с желаниями убийцы.

      А Марта еще на всеуслышание сказала, что Зина рассказывала про отца. Убийца может подумать, что Зина успела ей рассказать страшную тайну (если она существует) и теперь опасность грозит именно Марте.

      Она осмотрела всех сидящих в комнате, пытаясь осознать свое бесперспективное