Локальная метрика. Павел Сергеевич Иевлев

надолго, и бензин жгли активнее. Теперь экономим, конечно. Свет с аккумулятора по параллельной, низковольтной линии на светодиодные светильники. Они задумывались как аварийные – электричество тут и до того, как мир сломался, частенько отключали. Ненадолго, но регулярно. На генератор наскрёб не сразу, поэтому первой запасной системой была низковольтная. Я для неё с машины снял дополнительно еще один аккумулятор. Черта теперь в той машине? Когда сообразил слить бензин и снять батарею, пришлось уже копать к ней тоннель. Второй тоннель – к дровнику. Он очень важен, поэтому, когда снег встал выше моего роста, и дорожка превратилась в подснежный ход, я обдул его газовой тепловой пушкой. Свод и стены схватились льдом, стоит прочно. Когда идёшь за дровами с фонариком, то лёд красиво переливается в луче света, вид необычный и почти праздничный. Сначала даже «гуляли» там, чтобы хоть как – то выйти за стены дома, но теперь каждый поход – как выход в открытый космос. Несмотря на слой снега сверху, температура в тоннеле ниже, чем могут показать наши градусники, имеющие оптимистичный минимум в минус пятьдесят. У нас же не Оймякон и не Норильск, тут, пока мир не сломался, и минус тридцать раз в год на три дня случалось. А теперь наверху, над снежным покровом, спирт замерзает. Я утешаю себя тем, что спирт не совсем чистый, так что там всего градусов семьдесят – восемьдесят… В тоннеле к дровнику спирт ещё не замерзает, в нем теплее – воздухообмен с домом, пришлось пробить отнорки к вентканалам. Принудительная вентиляция работает через рекуператор, сберегая тепло, но всё равно потери неизбежны.

      Вот и ещё один повод для «выхода в космос» – скалывать лёд на выходе рекуператора. Часть влаги уносит в трубу печка, но всё равно остаточная влажность воздуха достаточная, чтобы за сутки обмерзало. Пока генератор работает, канальные вентиляторы обновляют воздух в доме, а потом выходишь сколоть лёд. Тоже моцион всё-таки, хотя одеваться приходится сурово. Рукавицы поверх варежек, надетых поверх перчаток… Космонавту в открытом космосе и то ловчее орудовать, но деваться некуда. Надо следить за выхлопом генератора – его трубу пришлось наращивать кустарно и быстро, срез оказался ниже уровня снега, так что я приспособил наскоро отодранную водосточную трубу. Она разогревается, снег подтаивает, потом замерзает, труба деформируется, сползает… Упустить это дело легче лёгкого, а последствия будут летальны – выхлоп пойдёт в генераторную, оттуда в дом… Во всех жилых комнатах висят электронные детекторы СО2, а у печки и в генераторной – датчики СО. Они дважды уже спасали. Кстати, пока я тут «в открытом космосе», один, сам с собой, признаюсь – это относительно лёгкий способ умереть. Лучше, чем замёрзнуть. Я-то знаю. Не могу не думать, что мне, возможно, придётся выбирать для моей семьи способ смерти. Я живу с этим не первый день. Это почти непереносимо. Но пока «почти» – живём дальше.

      Жена плачет ночами. Самая гадкая разновидность мужской беспомощности – когда женщина плачет, а ты не можешь ничего