Придаток к юбке. Сергей Николаевич Русинов

с ног обувь. Одновременно сняла куртку и не глядя, кинула на вешалку. При этом куртка повисла на крючке ровно.

      – А я пока переоденусь из чистого в теплое – подмигнула «жениху».

      Зачем она подмигнула? Что она под этим хочет сказать? Вдруг это намек? А я не понимаю – Рома совсем раскис.

      Девушка быстро переоделась, сняла всю одежду и надела большой свитер, дотягивающийся до коленок. Заглянула в прихожую. Рома все ещё стоял здесь.

      – Так и будешь в тут торчать, как сирота казанская?

      – А что такое «сирота казанская»? Почему так говорят? – из Ромы вопрос вылетел сам собой. Надо было ему опять уже хоть что-то сказать, лишь бы не молчать.

      – Не знаю. Не задумывалась над этим. Зачем? Если над этим все время размышлять, то начнутся вопросы наподобие: «а почему нога именно ногой называется, а не рукой. Или ухо – это ухо, а не нос». Пусть над этим ученые думают, они за это зарплату получают.

      Посмотрела на Рому вдумчивым взглядом. Стоит, менжуется «жених». Она видит его насквозь, и видит – он её боится. Вернее он боится не её, он боится показать себя настоящего перед ней, боится показать какой он на самом деле слабак.

      – Надо с твоей скованностью что-то делать – Ангелина сказала таким тоном, каким обычно отдает распоряжения подчиненным на работе – Ну-ка, пошли за мной – махнула рукой и пошла в гостиную.

      Рома не на шутку напрягся. Только что она смотрела так ласково. А теперь взгляд опять изменился. Нет, он не стал холодным, он стал ещё страшнее, он стал оценивающим.

      Ангелина указала рукой на диван, Рома послушно сел. Девушка подопнула к дивану пуфик для ног и села напротив него.

      – Чего боишься? – прямо спросила девушка.

      – Я?! – Рома сделал удивленные глаза.

      Девушка поглядела по сторонам, будто бы разыскивая, кто ещё есть в комнате. Посмотрела на Рому.

      – Ты!

      – Чего мне бояться? – Рома попытался храбриться.

      – Вот я и спрашиваю. Чего боишься?

      – Мммм… – замычал – Много чего.

      – Ты давай не верти, не многочевокай. Говори конкретно, чего боишься со мной?

      – С тобой?

      – Нет, блин, сам с собой. Я же вижу, ты напрягаешься.

      Рому стало потрясывать. Почувствовал, как краснеет лицо.

      – Ого. Как сразу созревать стал. Рома, ты успокойся – тронула его за колено – Я отлично знаю, что тебя беспокоит.

      Рома посмотрел вопросительно.

      Ангелина потерла лоб. Ну что за человек? Так и хочется его обматерить. Но пока рано.

      – Ты боишься, я увижу, какой ты нерешительный. Вот только не перебивай – предупреждающе подняла ладонь. Рома послушно закрыл открывающийся для возражений рот. На самом деле он ничего возразить не мог, только промолчать. Ангелина продолжила плести манипулятивную паутину – Вот поэтому-то я тебя и полюбила – соврала не моргнув – Мне нравишься ты именно такой, слабый и нерешительный. Потому что настоящий. И не надо этого стесняться. Ты видишь какая я?

      Рома кивнул.

      – Какая? – задала уточняющий девушка.

      – Нуууу.

      – Ладно