«Что бывало» и другие рассказы. Борис Житков

Ах! Это Алёша, наверное.

      И закричала:

      – Тогда принесите, пожалуйста, чаю на двоих!

      А когда вышла из ванны, прямо ко мне:

      – Ты что это распоряжаешься? Куда ты звонил?

      Тогда я показал на человечков и сказал, что я нечаянно.

      Мама говорит:

      – Не вздумай здесь всё хватать: ты не дома. Какой ты несносный!

Как мы чай пили и про звонок

      Потом опять постучали, и входит дядя с подносом, и с чайником, и со стаканами. Только не чёрный, как на картинке, а на нём всё белое надето. Он постелил на стол скатерть и поставил чай. А потом говорит:

      – У нас, гражданка, ошибки быть не может. Вот, пожалуйте.

      И пошёл с мамой в коридор. Я тоже побежал смотреть.

      У нас над дверью дядя показал фонарик. Он – как длинненькая коробочка.

      Если кнопочку надавить, так фонарик зажигается.

      Дядя и говорит:

      – Вот вы кнопочку надавите, а мне сразу видно: фонарик загорится, и я знаю, куда меня зовут.

      А потом мы опять пошли в нашу комнату, и дядя говорит:

      – Если верхнюю кнопочку надавите, где вот человек с чайниками нарисован, так я приду. Я – номерной. Могу вам чай принести, завтрак, кофе или чего вам захочется. А вот если эту, где с чемоданами, так швейцар придёт вам вещи вынести. А где женщина со щёткой, если надавить кнопочку, так придёт девушка комнату прибрать.

      И опять говорит:

      – Ошибки, гражданка, быть не может.

      Мама говорит:

      – Это ребёнок позвонил. А я мылась. Такой шалун!

      Потом номерной ушёл, а мы с мамой стали пить чай с нашей колбасой и с нашими конфетами.

Красная площадь

      Мы пили чай, а я всё говорил, что больше не хочу. А хочу, чтоб идти, где Красная площадь и где башни и звёзды наверху.

      Мама сказала:

      – Успокойся, пожалуйста. Успеешь.

      А я не стал больше чаю пить и тихонько говорил:

      – Пойдём! А я с той тётей пойду!

      Мама рассердилась и сказала:

      – Фу, несносный какой! Чаю нельзя напиться.

      А мама вовсе чаю уже не пила, а только яблоко ела.

      Мама встала и сказала:

      – Ну, ищи свою шапку. Куда ты её дел?

      И мы стали одеваться и пошли опять по коридору, а потом через большую комнату, где тётя за столиком сидит, и потом на лестницу.

      И мы всё вниз шли, и там такие же большие комнаты. Только мы в них не заходили, а всё вниз по лестнице. И потом на улицу.

      Мама спросила у одного военного, где Красная площадь. Он показал, как идти. И мы очень скоро пришли.

      А Красная площадь большая-большая. И там эта стена с зубчиками и башни.

      На одной башне часы высоко приделаны. У них стрелки золотые, и часы написаны тоже золотыми буквами.

      Мама сказала, что это самые главные часы. Они звонят.

      И часы вдруг как зазвонили: бам! бам! – на всю площадь.

      Мама сказала:

      – Вот слышишь? Это часы звонят. Сейчас двенадцать часов. Вон обе стрелки вместе и вверх глядят.

      Я смотрел на часы, а они звонили.

      А потом я увидал