Заклятые в любви. А. Райнер

зубами единственную повышенную стипендию Беллстрида. Ради будущего. Ради любимой матери.

      Распахнутые двери университета приближались, и абитуриенты обступали Эвана все плотнее. Началась возня, кто-то шумно призывал не наступать на ноги. Но как только все вошли в фойе, по толпе прокатилось благоговейное «а-ах!».

      В просторном мраморном холле, больше похожем на роскошную дворцовую залу, играла приятная классическая музыка. Отсюда на верхний этаж уводила невообразимая по своей красоте широкая лестница с золотыми ажурными перилами, устланная темно-синим ковролином. С потолка свисали невероятных размеров золотые люстры. Стены украшали многочисленные высокие зеркала в резных рамах, картины и искусная позолоченная лепнина. Великолепие дополняли мраморные скульптуры на высоких постаментах и раскидистые цветочные композиции в расписных вазонах. Как много света и воздуха! Эван в восхищении поднял голову: свет лился сквозь купольный витраж и причудливо преломлялся на стенах. Разве вся эта красота реальна? Ведь так бывает только в сказках…

      Людей здесь собралось изрядно. Многие абитуриенты приехали со своими родителями и теперь выслушивали последние напутствия или слова поддержки. Почти каждый был бледен и до смерти взволнован, с красными после бессонной ночи глазами.

      Когда Эван поравнялся с первым рядом массивных колонн, его встретила милая молодая девушка в синем костюме с аккуратным пучком на голове.

      – Добро пожаловать в Беллстрид! – Она широко улыбнулась. – Пожалуйста, назовите ваше имя.

      – Эван Грейсен, – произнес Эван как можно более отчетливо.

      Девушка склонилась над планшетом, ища его в списке.

      – Аудитория под номером семь, – вскоре сообщила она, задорно сверкнув синими глазами и указала влево. – Вам туда.

      Поблагодарив девушку, Эван свернул за колонну и направился в аудиторию, продолжая оценивать соперников, собирая информацию для анализа по крупицам. Из обрывков фраз можно было судить, что кого-то сюда притащили насильно, вопреки желаниям и способностям ребенка. Ведь если вся семья рисовала, значит, и дитя должно.

      – У меня ничего не выйдет! Я не смогу! – слышалось отовсюду.

      Испуганные девушки с красными опухшими глазами провожали Эвана взглядом, всем своим видом показывая, что они не верят в свои силы и в свой талант. Трясущиеся парни следили за его прямой походкой и гордо вздернутым подбородком, завидуя его смелости и непоколебимой уверенности. Ни у кого здесь не горели глаза так, как они горели у Эвана. «Посредственности!» – подумал он, сжав кулаки. Ему не терпелось скорее высвободить накопившуюся энергию, переполнявшую его ум и сердце.

      Войдя в нужную аудиторию, он сразу встретился взглядом с экзаменатором. Тот сидел за массивным письменным столом и увлеченно читал книгу. К костюму интеллигентного мужчины был приколот бейдж с надписью «профессор Д. Верзяк». Эван поздоровался, привлекая внимание преподавателя.

      – Занимайте