Фаворит. Том 1. Его императрица. Валентин Пикуль

удержало меня еще две или три минуты, пока мне сказали, что шти простынут».

      Ломоносов был голоден – он проследовал к столу.

      В это же время, шагая под железными цепями, развешанными на шелковых шнурках, Рихман предупредил Соколова:

      – Отойди подалее, друг мой! Как бы тебя не…

      Гравер сделал шаг в сторону; от железного прута отделился (неслышно и плавно) клубок огня величиною с яблоко, отливавший бледною синевой. Проплыв по воздуху, он едва коснулся лба Рихмана, и ученый – молча! – опрокинулся назад. Все произошло в удивительной тишине, но затем последовал удар вроде пушечного. Отброшенный к порогу, Соколов закричал от боли ожогов…

      Ломоносов дохлебывал щи, как вдруг двери распахнулись и в комнату почти ввалился слуга Рихмана:

      – Профессора громом зашибло… спасите!

      Ломоносов бежал от 2-й линии до 5-й; в доме Рихмана его обступили рыдающие жена и мать ученого, испуганно глядели из углов дети. Под башмаками визжали осколки лейденских банок, а ноги скользили в медных опилках, которые были сметены вихрем разряда. Соколов суматошно гасил на себе прожженный кафтанишко.

      – Жив? – спросил его Ломоносов.

      – Бу-бу-бу-будто…

      Ломоносов склонился над телом Рихмана. На лбу мертвеца запечатлелось красно-вишневое пятно («а вышла из него громовая електрическая сила из ног в доски. Нога и пальцы сини, и башмак разодран, а не прожжен…»). Ломоносов велел граверу:

      – Зарисуй все, как было. Для гиштории сие полезно.

      Он отправил письмо Ивану Шувалову: «…умер господин Рихман прекрасною смертью, исполняя по своей профессии должность. Память его никогда не умолкнет…» Невежественное шипение слышалось по углам вельможных палат, и неистовствовал пуще всех Роман Воронцов, которого Елизавета за его безбожное воровство и хапужество прозвала хлестко: «Роман – большой карман».

      – Когда гром грянет, – бушевал ворюга, – креститься надобно, а не машины запущать, кары небесные на себя навлекая…

      Этот Роман Воронцов был родным братом вице-канцлера Михайлы Воронцова, он имел двух дочек – Елизавету и Екатерину.

      Елизавета скоро станет фавориткой Петра III.

      Екатерина сделается знаменитой княгиней Дашковой.

* * *

      Заслоняя других куртизанов, все выше восходила трепетная звезда Ивана Ивановича Шувалова: молодостью, красотой и разумом он победил иных любимцев Елизаветы, оставшись в истории ее царствования самым ярким и памятным. Шувалов частенько повторял при дворе слышанное от Ломоносова, а слышанное от Ванечки повторяла уже и сама императрица…

      Петр I неловко объединил под одной крышей Академию наук со школою – Ломоносов желал разъединить то, что не должно уживаться вместе, дабы Академия осталась гнездилищем научной мысли, а университет пусть будет школою всероссийской. Ученый настаивал перед фаворитом, чтобы во всех крупных городах заводились для юношества гимназии.

      – Без них университет – как пашня без семян. А факультетов надобно иметь три, –