Аукцион. Макс Каменски

обратился юноша к невысокому седому старичку в рубашке и шортах.

      – А черт его знает… Патриотическое что-то. Значит, поддержать надо! Ура, товарищи! Родина! Да здравствует Город N! – радостно воскликнул старик, и его слова подхватила разношерстая толпа.

      – Вперед за Город N! – закричал кто-то.

      – Да здравствует победа!

      – Вперед за “Молотобойца”! – проскандировал кто-то. Видимо, ярый фанат местной футбольной команды.

      – Вперед! Ура “Молотобойцу”! – горячо поддержали другие.

      – Ура товарищу Апельсинову!

      – Мо-ло-то-бо-ец!

      – Враг не пройдет!

      – Боже царя храни! – воскликнул Алексей. Творившийся беспредел позабавил юношу, и он решил подшутить. Но юмор народ не распознал: разгоряченная толпа бездельников с удовольствием подхватила слова помощника адвоката и принялась усердно скандировать: “Боже царя храни”. Пока в какой-то момент опомнившиеся организаторы приводили подшефных в чувство, Алексея и след простыл…

      Когда дверь родной квартиры со скрипом открылась, напряженный и несколько взбудораженный Алексей почувствовал объятия гармонии и покоя. Вдохнув ароматы уюта, юноша не спеша снял натершие ноги туфли, скинул пиджак на ближайший стул и проследовал прямиком в ванну. Принять душ.

      Родителей еще дома не было – они возвращались с работы не раньше семи.

      Закончив освежающие процедуры, Алексей завернулся в полотенце и решил заварить себе кофе.

      Зазвонил телефон. Юноша нехотя поднял трубку.

      – Я решил застрелиться, – заявил хриплый хмельной голос.

      – Петя? Это ты? – нахмурился Алексей.

      – Я стреляюсь, Леха… Вот возьму пистолет, заряжу одну пулю в ствол, взведу курок… – человек явно смаковал каждое слово в своем рассказе, – выкурю напоследок еще одну… последнюю сотую сигарету, приставлю ствол к своему гладко выбритом лбу и…

      – Ага… ну ладно. Давай, пока, – безразличным голосом заявил Алексей.

      В трубке раздалось задумчивое молчание.

      – И что, ты совсем не хочешь остановить меня? – несколько обиженно спросил Петр.

      – Нет.

      – И даже немного поуговаривать? – совсем расстроился собеседник.

      – Не вижу в этом смысла! – начал горячиться Алексей. – Если бы ты хотел застрелиться, то сделал бы это давно. А устраивать фарс из своей смерти – это просто недостойно мужчины. Будь самураем: прочти в тишине чувственные стихи и смело пусти пулю в лоб!

      Петя цокнул языком.

      – Но ведь тогда я просто сдохну… и все, – задумчиво проговорил он.

      – Все верно, – подтвердил Алексей.

      – Так это неинтересно совсем! – взвизгнул Петр.

      – Совершенно точно.

      – Я лучше посплю, – пробурчал неудавшийся самоубийца заплетающимся языком.

      – Давай, завтра созвонимся, – вздохнул Алексей.

      ***

      Меланхоличный закат широкой оранжевой полосой растекся