Аукцион. Макс Каменски

не получаете. Вы говорите, все нарушают закон. Но что вы сделали, чтобы стало иначе? На митинги ходили? Пили за свержение строя? Впадали в депрессию от бед государства? На форумах строчили тысячи бессвязных текстов? Что вы сделали? Нет, постой, – поднял он вверх сухой палец, прерывая попытку возражений от Кости. – Я довольно слушал вашу болтовню, удели теперь и мне минуту.

      По-моему, вы желаете видеть только то, что хотите. Живете завтра, закрывая глаза на сегодня и стараясь забыть вчера. Словно в бреду проводите каждый день, считая, что настоящее – всего лишь страшный сон, а каждый из вас прекрасен и умен, незаслуженно обижен и не замечен.

      Мой дед приехал сюда работать на стройке, моя бабка мыла сортиры в кафе и барах, где похожие на вас могли оставить за вечер столько, сколько их с дедом семья с тремя детьми проедала за неделю. Мой отец работал садовником и сторожем, а я теперь обслуживаю усадьбу, чтобы мой сын получил однажды образование и начал работать клерком в банке. И каждый из нас несет копейку в эту землю, умирая каждый день, чтобы дань новую жизнь своим детям. И, заметьте, это не наша Родина. Но страна, где мы живем и будут жить наши потомки.

      А что же хотите вы? Вольностей и золота? Хотите богатства и власти? Хотите сбросить тех, кто сейчас у кормушки и грабить сами? Хотите таких же красивых девочек на заднем сидении роскошных авто? Где ваши предложения, где ваша готовность умереть на посту, несмотря на сыплющийся пепел из жерла извергающегося вулкана? Болтовня. И жажда. Неутомимая жажда, рождающая миражи.

      На этом парень махнул рукой и вышел прочь, провожаемый тишиной. Следом за ним умыкнул и Алексей. Нечего было больше делать среди поверженных на поле брани. Остался только смрадный дух.

      ***

      На следующий день Алексей встретился со знакомым писателем. Он обещал ему это встречу, но часто откладывал, ожидая, что она выйдет занудной и скучной. Так, собственно, и получилось. Последние полчаса Лёша сдерживал себя от того, чтобы все же встать и распрощаться, когда его собеседника понесло на откровение…

      – Ты знаешь, я никогда не ждал подарков от судьбы. Хотя нет, неправильно тебе говорю. Ждал, конечно. Тихо, потаённо, почти незаметно для себя, – сказал писатель, раскуривая сигарету. – Но рассматривал их в качестве возможного, а не единственного варианта.

      – Не понял, поясни, – нахмурился Леша, отхлебнув холодного пива. Мимо прошелестела юбкой официантка и молодой человек невольно отвлекся на нее. Та невзначай обернулась и, заметив взгляд, кокетливо улыбнулась.

      Писатель хорошо видел это поведение Алексея, и дожидаясь, когда его внимание вернется к нему, молчал. Тот понял, что получилось неловко, и сконфузился.

      – Извини. Как-то само, – краснея, улыбнулся Леша.

      – Да я понимаю, что тебе нет дела до моих проблем…

      – Ну, что! Не говори так! Это неправильно! – на автомате скороговоркой начал заверять Алексей.

      Писатель поднял раскрытую ладонь вверх.

      – Не стоит, – затушив сигарету и сморщившись от окутавшего лицо дыма, сказал писатель. – Когда-то я отчаянно заблуждался в людских душах, теперь же