Аня из Зелёных Мезонинов. Аня из Авонлеи. Люси Мод Монтгомери

Минни, несомненно, круп. Случай тяжелый, но я видела и хуже. Прежде всего нам потребуется много горячей воды. Мэри, подложите поленьев в печку. Я не хотела бы ранить ваши чувства, но вы и сами могли бы догадаться, что следует поставить чайник. Теперь нужно дать Минни дозу рвотного.

      Минни не хотела принимать лекарство, но недаром Аня вынянчила три пары близнецов. Лекарство было благополучно проглочено, и не один раз, в эту долгую тревожную ночь, когда обе девочки терпеливо ухаживали за больной, а Мэри, добросовестно старавшаяся сделать все, что могла, кипятила столько воды, что хватило бы на десяток страдающих от крупа детей.

      В три часа ночи приехал Мэтью с доктором, но к тому времени Минни было уже гораздо лучше, и она крепко спала.

      – В какой-то момент я была ужасно близка к отчаянию, – рассказывала Аня доктору. – Ей становилось все хуже и хуже. Я боялась, что она задохнется. Я дала ей все, что еще оставалось в бутылке, и сказала себе: «Это последняя слабая надежда, и боюсь, напрасная». Но через три минуты Минни откашляла пленку и сразу почувствовала себя лучше. Вам придется просто вообразить, какое облегчение я испытала, так как это невозможно выразить словами.

      Доктор смотрел на Аню так, как будто то, что он о ней думал, тоже невозможно было выразить словами. Потом он, впрочем, все-таки выразил это вернувшимся с митинга мистеру и миссис Барри:

      – Эта рыжая девочка, которая живет у Касбертов, просто молодец! Именно она спасла жизнь вашей малышке: могло быть уже слишком поздно, когда я добрался сюда.

      Морозным белым утром Аня возвращалась домой с закрывающимися после бессонной ночи глазами, но по-прежнему неутомимо болтая с Мэтью:

      – Какое чудесное утро! Я рада, что живу в мире, где бывают снега и морозы! И я рада теперь, что у миссис Хаммонд было три пары близнецов. Иначе я не знала бы, как помочь Минни. Ах, Мэтью, я почти сплю. Глаза у меня совсем закрываются. Как я пойду в школу?

      – Тебе лучше лечь в постель и выспаться, – сказал Мэтью, глядя на Анино бледное лицо и темные круги под глазами. – Я сам все сделаю по дому.

      Аня послушно легла в постель и спала так долго и крепко, что проснулась, только когда на дворе уже был ясный бело-розовый зимний день. Она спустилась в кухню, где сидела с вязаньем вернувшаяся домой Марилла.

      – Вы видели премьера, Марилла? Как он выглядит?

      – Ну, премьером его наверняка выбрали не за внешность, – сказала Марилла. – Но говорить он умеет… Твой обед в печи, Аня, и можешь взять в кладовой сливовое варенье. Я думаю, ты ужасно голодна. Мэтью рассказал мне о том, что было ночью. Какое счастье, что ты знала, как помочь больной! Ну-ну, не говори ничего, пока не поешь. Я догадываюсь по твоему виду, что ты разрываешься от желания поделиться впечатлениями, но они подождут.

      У Мариллы тоже было что сказать Ане, но она молчала, так как знала, что неожиданное известие может совершенно оторвать девочку от таких прозаических вещей, как аппетит или обед. Только когда Аня доела блюдечко сливового варенья, Марилла сказала:

      – Миссис