Золотая кровь. Евгения Черноусова

пропищала Римма. Колосов взял мел и повернулся к доске. И тут же влажная доска заблестела от брызнувшего на неё солнечного луча. По аудитории пронёсся шёпот: «Да здравствуют Ивановы!»

      Людмиле Васильевне приснилось, что она плывёт за ржавым судном, на котором написано «Кронид Коренов». Гудок гудит, Людмила Васильевна шлёпает руками по грязной невской водичке, а этот Кронид проклятый всё удаляется и удаляется…

      Вот проснулась и вспомнила. Действительно, эта посудина стояла под окнами того корпуса, что в заводоуправлении. И про лысых Ивановых вспомнила. Встала с кровати и, не позавтракав, полезла за альбомом. И вышла на кухню с ним как была, в ночной сорочке, благо что соседка по коммуналке на выходные с каким-то фраером в Карелию махнула.  Вот они на первом курсе: это на картошке, это в 401 аудитории, а это в Автово перед входом в общежитие. Как же давно это было! Лет двадцать с лишним никого не видела. Ленка явно учёбу не тянула, к концу первого курса затосковала и уехала, Римма на втором курсе в сентябре вышла, несколько дней походила и документы забрала. Таня Проничева родила весной на втором курсе и отстала, уйдя в академический отпуск. Верочка родила примерно тогда же, но умудрилась сессию сдать, только через некоторое время серьёзно заболела её падчерица, и она тоже отстала на курс. Таня Якушева… эта доучилась. И работала. Зато в девяностые пришлось мотаться в Турцию за тряпками, чтобы семью прокормить. Это Людмиле кто-то из однокурсниц, случайно встреченных, когда-то рассказывал. И о Светке, она тоже не отстала, даже на производстве поработала, но потом переучилась и осела в бухгалтерии. Оля…

      Стукнула дверь. Инна пришла? А Людмила Васильевна думала, что она в отъезде, иначе не вышла бы на общую кухню в ночной сорочке. «Что это вы разглядываете? Ой, надо же, это Римма! Я её такой молодой не знала». «А откуда ты её вообще знаешь?» «Она тётка моя двоюродная… ну, отцова кузина. Но познакомилась я с ней лет пятнадцать назад. А здесь ей лет двадцать?» «Семнадцать-восемнадцать. Первый курс». «А вы разве на юридическом…» «Нет, это корабелка. Римма ушла со второго курса». «Она об этом никогда не рассказывала…» «Да, помотала нас жизнь. Я-то распределение отработала и перешла в колледж черчение преподавать, ну, вернее, тогда он техникумом назывался. Первый муж потребовал, чтобы я на женской работе… ревновал, козёл. В техникуме одни бабы, а если мужики попадаются, то тоже бабы! Инна, нет там у тебя на примете мужичка лет за полтинник, чтобы не пьянь и ревнивец, как мой первый, и не псих, как второй?» «Сама бы такого подхватила, да никто в руки не даётся!»

      Да, дождешься от неё! Она по внешности Людмиле в подмётки не годится, но лет на пятнадцать моложе, разбитная, даже перед Володькой первое время хвостом вертела, но потом увидела его во время скандала и головой покачала: «Сочувствую, но не понимаю, как можно такое терпеть!» А на прошлой неделе Людмила Васильевна окончательно выгнала мужа, к счастью, гражданского, на жилплощадь сестры. И сразу решила искать нового. Только вот где? В коллективе