Астроном, внук Сотрясателя Вселенной. Ланиус Андрей

л в марте 1401 года после взятия Дамаска, был поражен глубиной исторических познаний великого эмира.

      Разбирался Тимур и в поэзии. Он без натуги мог процитировать подходящее четверостишие по тому или иному поводу.

      Словом, утверждение о безграмотности “сотрясателя вселенной” выглядит построенным на песке.

      Скорее всего, Железный Хромец считал, что публичная демонстрация умения читать и писать – “не царское дело”.

      Особенно хорошо Тимур знал историю создателей мировых империй – Искандера Двурогого и Чингисхана.

      Он, Тамерлан, и сам ведь встал с ними вровень, завоевав полмира. Разве его гигантская держава, раскинувшаяся от Эгейского моря до Восточного Туркестана, не потрясала воображение своими размерами?

      Завоевав полмира, он, так же, как и они, выполнил половину задачи.

      Однако вторая, самая трудная ее часть, заключалась вовсе не в том, завоевать другую половину мира.

      Тимур уже знал, что ни один смертный не в силах сделать это, ибо человеческая жизнь слишком коротка.

      Вторая половина задачи состояла в том, чтобы воспитать и оставить после себя достойного наследника, способного продолжить и завершить начатое.

      Достойного же наследника могла дать только большая, крепкая и всемогущая Семья, сплоченная кровными узами.

      Искандер, похоже, так и не понял этого.

      Он вообще не имел Семьи, в привычном понимании этого слова.

      Потому-то его империя развалилась сразу после его смерти.

      В случае Чингисхана дело обстояло гораздо сложнее.

      Летописи говорят, что общее число мужских потомков великого кагана к концу его жизни достигло примерно ста человек – пяти сыновей, порядка сорока взрослых внуков, а еще много дюжин подрастающих правнуков.

      Но только первые четыре сына Чингисхана от его старшей жены Борте из племени кунграт стали родоначальниками “золотого рода”, оставив заметный след в истории.

      Все эти четыре сына – Джучи, Чагатай, Угедей и Тулуй – были умны, отважны, находчивы и решительны. Каждый из них пользовался авторитетом в армии и среди простого народа.

      Почему же столь достойные сыновья не смогли завершить начатое отцом, спрашивал Тимур и сам же давал ответ.

      Беда в том, что не было между старшими сыновьями ощущения единой Семьи.

      В дни молодости Чингисхана воины враждебного племени меркитов совершили внезапный налет на его стойбище и увели в плен его молодую жену Борте, которая в ту пору будто бы была беременной. Позднее, когда ее отбили, Борте родила мальчика, которого Темучин признал перед всеми своим сыном и дал тому имя Джучи.

      Время шло, но нездоровые слухи среди монголов о происхождении Джучи не только не прекращались, но даже усиливались.

      В нагнетании этих порочащих слухов участвовали даже его младшие братья, особенно Чагатай.

      Это приводило к ссорам и размолвкам, принимавшим порой весьма острый характер.

      Безобразные сценки разыгрывались даже в присутствии самого Чингисхана.

      Как-то раз, на важном совещании, когда Чингисхан дал первое слово, как положено, старшему сыну, Чагатай, не удержавшись, вскочил с места и закричал: “Почему мы должны повиноваться этому наследнику меркитского плена!” (Другие источники утверждают, что он выразился гораздо резче, назвав старшего брата “меркитским выродком”.)

      Можно только догадываться, какие выражения употреблял Чагатай, славившийся своей грубостью, в кругу своих соратников. Он словно не понимал, что своими подозрениями оскорбляет еще и собственную мать.

      Джучи в ответ схватил Чагатая за воротник и, в свою очередь, принялся осыпать его оскорблениями, предлагая немедленно устроить борцовский поединок, если только будет на то воля их родителя и государя.

      Слово за слово, разгорячившиеся братья едва не вцепились друг в друга.

      Чингисхан строго отчитал обоих и запретил им ссориться впредь, да только это мало повлияло на степень кипения их укоренившейся вражды.

      Так или иначе, но Чингисхан, размышляя о том, кого объявить своим наследником, вынужден был отвергнуть кандидатуры обоих старших сыновей, и мог делать выбор только между двумя младшими. А это все-таки был не самый лучший выбор, вот какая штука!

      Наконец, Чингисхан принял тяжелое, но необходимое решение.

      На рубеже 1227 года его старший сын Джучи погиб во время охоты.

      Мало кто сомневался, что эта смерть не была случайной, и что убийц подослал великий каган.

      Позднее историки сочинили, будто Джучи замышлял отложиться от отца, за что, мол, и поплатился.

      Пустые выдумки все это, считал Тимур!

      Чингисхан пытался разрядить, наконец, обстановку в своей Семье, устранить источник неутихающего раздора.

      Отец принес сына в жертву ради грядущего единства Семьи!

      Вот только сделал он это, невзирая на свою мудрость, слишком поздно. Раньше надо было, раньше!