Зачем. Ирина Сергеевна Молчанова

всех попытках это сделать они все равно обозначат свое присутствие, – Евгения отмечала за собой склонность к откровенности. Не со всеми. И не всегда. Но все равно такая черта проявлялась в её характере.

      – Мысли формируют наши взгляды, действия, потому они редко сохраняют полнейшую секретность.

      – В последнее время я часто думаю о том, что могу стать матерью, но по какой-то причине этого избегаю.

      – Не стесняйся обсуждать со мной этот вопрос. Я не родила, но не потому, что не могла или не хотела, – Николь не испытывала прежней боли из-за вопроса о материнстве.

      – А почему тогда? – Евгения и сама удивилась, что ждала подходящего момента завести разговор на щепетильную тему.

      – Давая жизнь другому человеку, следует ответить себе на вопрос: «Зачем»?

      – Для жизни.

      – Но какой?

      – Кажется, я коснулась темы, над которой ты много раздумывала.

      – И мои мысли рискуют обнажиться.

      – Ты можешь этого не делать, – Евгения предпочитала не переступать чужих границ. Этому она научилась в детстве.

      – Ты хочешь знать, почему я не родила? – Николь и самой требовалось пооткровенничать на данную тему.

      – Да.

      – Я безумно хотела стать матерью, выносить свое дитя, любить его. Но я понимала, что создам человека для страданий. Сперва он будет любить мать и видеть в ней самого дорогого человека. А потом мой ребенок начнет меня терять. Сперва я буду стареть и раздражать его, а потом сильно заболею, а мой ребенок будет винить себя и судорожно вытаскивать из памяти каждый фрагмент жизни, когда мать была прежней. Я знаю, что это такое. А потому я не смогу на это обречь свое дитя.

      – Но такова жизнь.

      – Потому я и не стала такую жизнь давать человеку, которого могла любить.

      – Мать не всегда ранит дитя страданиями.

      – Без страданий взаимодействие матери и дитя не обходится. И виной тому сама жизнь, поскольку она заканчивается. Чаще всего для матери. Дитя, каким бы взрослым не было, воспринимает утрату самого близкого человека, как окончание части собственной жизни.

      – Почему бы не рассмотреть жизнь, как урок или испытание?

      – Жизнь человека представляет собой всего лишь временное биологическое существование. Конечно, человек способен делать выводы из своей жизни, делиться ими, может даже формулировать истины. Но все это временно. А все, что временно причиняет боль своим завершением.

      – Может душе необходима подобная боль?

      – После того, что испытала, я для себя поняла, что никакой души не существует. Человек исключительно тело с мозгом, сердцем. Это плоть и кровь, в которой заключено сознание, – от собственных слов на лице Николь появилось едва заметное огорчение, дававшее основание предполагать, что она готова пошатнуть свое убеждение.

      – Ты себя уговорила так думать, – Евгения все ещё рассчитывала приблизить подругу к новым суждениям.

      – Получила основания.

      – Подогнала