Крылья ангела. Кирилл Борисович Килунин

первого этажа башни Донжона, то задрожала, жалея, что не прихватила с собой одно из одеял, убеждая себя, что дрожит она от ночной прохлады, а вовсе не от постыдного чувства страха. Она уже почти успела себя в этом убедить, когда над студенческим городком разнесся пронзительный вой.

      – Мама!!! – вскрикнула Пассаро и, запнувшись о невидимую в темноте ветку, рухнула прямо в кусты. Из кустов раздалось ответное:

      – Кто здесь? – и визг, вдвойне отвратительный от того что, кажется, визжал и похоже до этого плакал, мальчишка. Так решила Пассаро, потому что находилась, точно под окнами своей студенческой кельи, и она, наконец, стала, что-то различать в этой тьме южной ночи, просто глаза привыкли, и звезды стали светить сквозь летящие к северу облака….

      *

      – Я, – отвечала девочка Птица, гордо вскинув свой подбородок, – Пассаро. Я новичок… В последнее мгновение она решила не называть имя своего рода, широко известного и глубоко уважаемого на острове Крыльев…– Ты не знаешь кто сейчас так страшно выл?

      Неизвестный и невидимый мальчик долго молчал, видимо решая, не относится ли этот вопрос к его постыдному плачу. И рассудив здраво, просто сделал вид, что ничего не случилось. И наконец, проворчал:

      – Это ночной сторож – старик Больт, он последние пятьдесят лет страдает бессонницей, и от этого так громко кричит…

      – Ты испугался? – Пассаро шагнула в сторону невидимого пока собеседника. – Как я могу тебя называть?

      – Вилфред, – ответил мальчик и кажется, застеснялся своего имени.

      Миролюбивый, – прошептала Пассаро, разглядывая своего незнакомца. По имени она сразу поняла, что он из города Марки. Мальчишка оказался совершенно рыжим, невысоким, даже ниже ее, но коренастым. Ей показалось, что глаза у него зеленые. Вилфред был одет как представитель дворянского сословия островов в короткие кожаные шорты, в белоснежную шелковую рубашку с воротником жабо и легкие эспадрильи на тонких дочерна загорелых ногах.

      – Я не испугался, – вздохнул рыжий мальчик. – Просто меня не взяли с собой играть в Уппвакнингура.

      «Ничего себе..», – подумала девочка Птица. А спросила лишь:

      – Почему?…

      – Потому, что я боюсь…

      – А зачем ты тогда хотел играть в этих ваших Уппвакзнаетчто..?! – рассердилась Пассаро.

      – Чтобы победить свои страхи, – широко улыбнулся Вилфред. Как будто бабочка распахнула свои крылья на его лице. И девочка Птица решила, «что могла бы влюбиться в такого мальчишку…». Эти глупые мысли «про влюбиться..» стали посещать ее не так давно, и она сама еще не успела к ним привыкнуть, и от этого страшно смущалась и еще отчаянно краснела, хорошо, что в темноте это было не разглядеть.

      – Я никогда не видела, как играют в Уппва….

      – …кнингура, – подсказал рыжий мальчик, чуть не сломавшей свой язык Пассаро. – Хочешь, увидеть?… Только давай красться, тихо, как мыши… Я думаю, сын хлебопеков Глен Тук – дежурный смотритель башни Рока, будет недоволен, когда