Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины. Василий Головачев

На двенадцать часов десять минут, высота триста, скорость двести восемьдесят, дальность три с половиной.

      – На дальности два свистни!

      – Есть.

      Прошло двадцать секунд.

      Пименов приложил ладонь козырьком ко лбу, однако ничего в небе не увидел. Впрочем, на его зрение никто и не полагался. Главное, что беспилотник видел приближавшийся дрон.

      – Два!

      Мясоедов потянул за спусковую скобу, грохнуло, и с его плеча сорвалась громовая молния, унося ракету в небо над шахтой.

      Пименов невольно подался вперёд.

      Удалявшийся огненный хвост поднялся на высоту в полкилометра, подвернул левее – и над снежными торосами антарктического плато расцвело неяркое облачко пламени.

      Через несколько секунд прилетел ослабленный расстоянием звук взрыва.

      Облачко растаяло дымными струйками.

      Кирилл Григорьевич опустил тубус ПЗРК. Его напарник вскинул вверх кулак, показав белые зубы.

      – Кто к нам с чем, тот от того и того!

      Из модулей повыскакивали полярники, из тех, кто услышал взрыв.

      – Идите, успокойте людей, – сказал Мясоедов с удовлетворением. – И сообщите об инциденте в Москву.

      Пименов очнулся, с улыбкой показал ему большой палец и поспешил к штабному модулю.

      Море Росса

      27 декабря, утро

      Последний тысячекилометровый подводный переход к морю Росса оказался самым тягостным, несмотря на отсутствие каких-либо событий. На настроении пассажиров подлодки сказывалось и нахождение в теснинах корабля, и долгое ожидание, и невозможность провести время так, как хотелось. Спасали только занятия с «Крабом» и посиделки в кают-компании, во время которых подчинённые Вербова продолжали спорить о предполагаемом облике древних разумных «антарктоидов».

      Совещания эти были сродни заседаниям Клуба путешественников, и на них сходились не только члены группы Вербова, но и офицеры и матросы «Грозного», включая капитана Брайдера. Рассказы Дрёмова и Пальковского действительно вызывали неподдельный интерес у слушателей, оба исколесили российские просторы и вообще весь мир в поисках артефактов и делились опытом охотно, приводя примеры, восхищавшие даже Вербова, побывавшего не в одной переделке.

      Археолог Дрёмов поведал историю своих путешествий по Ближнему Востоку – от Пакистана до Сирии, Пальковский рассказал о находках в Пермском крае, на территории Молёбской аномальной зоны, и все остались довольны. Вербов тоже.

      А вот откровенные признания Лобанова о тяге к Вершининой Дениса печалили. Чекистка нравилась и ему, и чем больше они узнавали друг друга, тем сильнее становились чувства майора, но делиться ими с бравым капитаном «Краба» не хотелось. Не из-за страха поссориться с приятелем, а из-за опасений не выполнить порученное задание, к которому группа ещё даже не приступила.

      В семь часов утра по местному времени, которое совпадало со временем Мурманска (и Москвы), Вербова разбудил матрос:

      – Товарищ майор, вас к капитану.

      – Понял,