Предатель. Я не вернусь. Лила Каттен

работает здесь и была одна надежда на то, что она постарается сделать все что в ее силах.

      Хотя она хирург. В любом случае я, не останавливаясь шел туда.

      Поднялся на третий и наткнулся на Риту.

      – Глеб, – она подошла ко мне и сразу же обняла.

      Воспринимать это как сожаление я не торопился. Потому что хотел верить в то, что все обошлось.

      – Привет. Тут Вера и…

      – Глеб я знаю. Скажи, что произошло?

      – Потом скажу, ты мне лучше ответь, где мои жена и сын?

      – Вера в палате. Она пока что под наркозом. Еще пару часов проведет без сознания.

      – И? А… сын? Ребенок как? – выговаривал по слогам.

      Не знал каких богов молить о том, чтобы сжалились над ним. Подарили этот шанс. Но Рита молчала, опустив голову.

      – Не ответишь? Где врач, который мне ответит? Кто проводил операцию? – начинаю говорить громче, нервы срывают тормоза, а самого трясет от понимания всего происходящего… произошедшего.

      – Мне так жаль…

      – Тебе жаль? Не надо жалеть. Найди врача, Рита, – уже кричу на нее, а сам прислонился к стене и медленно опускаюсь.

      Мне не нужны были термины. Я знал итог. И с ним вошел в палату Веры, простояв перед окном все это время, пока она не пришла в себя.

      Я не был готов к такому решению, которое ей озвучил, но иначе тоже не мог. Я буду видеть то, что сделала она, винить ее, себя. Она будет делать то же самое.

      Мы пытались, но это привело к тому, что порознь будет правильно.

      Ее доверие не появится вдруг, покажи я ей свою душу. А я не прощу ни ее, ни себя.

      Это точка. И она неизбежна для нас.

      Вера

      Прийти в себя удавалось с трудом. И когда я открыла глаза я по-прежнему лежала на том холодном полу, и сама была ледяной. Боль окутала всю меня от затылка и до кончиков пальцев, которыми я даже пошевелить не могла.

      Попытка позвать на помощь снова провалилась и с очередным спазмом в животе, который ощущался как взрыв изнутри, я снова отключилась.

      Дальше я парила по воздуху. Видела сквозь приоткрытые глаза то свет, то мрак.

      После его монолога я ударилась в слезы. Чувство вины перед моим малышом глушило меня потоком агонии и сумасшествия.

      Поверить его словам я не могла.

      Может он его забрал? Может он решил меня наказать? Но как он мог уйти? Как мог вот так просто бросить одну?

      Видимо так же, как я запросто поехала куда-то к совершенно теперь незнакомому человеку и поставила под угрозу нашего сына.

      – Прости, прости… прости… я так виновата, – глажу свой живот, который очень болел, но плевала я на эту физическую боль.

      Не верю. Я не верю ему.

      Это не правда.

      Он врет.

      Пытаюсь встать, но сил не хватает на многое. Да и понимаю, что встань я на ноги тут же упаду.

      Благо ко мне вошла медсестра и вопросы посыпались из меня потоком вперемешку со слезами.

      Но ее ответы были не теми, которые я мечтала услышать.

      – Врачи сделали что, могли, Вера. Вы долго лежали там на бетоне. Много крови потеряли, мы и вас кое-как