Властитель ледяного сердца. Марина Александрова

кажется, так звали Властителя, что два года назад приехал вместе с остальными забрать ее из Аира. Два жалких года прошло, а она будто прожила целую жизнь. Столько всего произошло с тех пор. И от нее прежней остался лишь жалкий призрак, что никак не может развеяться в лоскутках памяти.

      Девушка аккуратно поставила ведро с золой на ступени крыльца и спустилась вниз. Еще два года назад она не решилась бы выйти из комнаты не одетой по всем правилам, с просто убранными волосами, в неподобающей статусу обуви. Кто-то скажет, разве можно судить по одежде о том, как изменился человек? Аирец всегда знает, что одежда любого из них отражение всей прожитой жизни: статуса, настроения, семейного положения, финансового благополучия. Только вот она больше не понимала смысла во всем этом. Как-то неожиданно быстро ее мир перевернулся, и все, что казалось впитанным в саму ее суть с молоком матери, потеряло значение. Вот только не все уходит бесследно: даже если теряется все напускное, остается стержень. Йолинь рефлекторно выпрямилась, расправив плечи. В ее осанке появился поистине царственный апломб. Взгляд вместо того, чтобы стать кротким, стал прямым и открытым. Она больше не боялась. Она больше не та, кто держит нож за спиной. Теперь ей не страшно открыто смотреть на жизнь. Страх потерял всякий смысл.

      Легкий ветерок запутался в непослушных черных прядях, выбивая их из незамысловатого пучка, заколотого двумя деревянными палочками, и раскидал по плечам. В то время как Рик, ничуть не успокоившийся после двухнедельного путешествия, с трудом пытался осознать увиденное. Он помнил ее в день первой встречи, когда нежное белоснежное шелковое кимоно обнимало хрупкую фигурку. Темные волосы, сложенные в причудливую, невообразимую прическу, украшенную цветами. Непроницаемое, словно принадлежащее фарфоровой кукле, лицо. И сейчас он оказался на скалистом берегу Аранты, где несколько десятилетий стоял пустым и заброшенным просто сложенный дом из серого камня. Когда-то там жил смотритель горизонта, который помогал давно ушедшим в плавание кораблям найти путь домой. Сейчас он видел перед собой принцессу, что тревожно всматривалась в его сторону. Вот только от принцессы в девушке мало что осталось таким, как он помнил. Если опустить тот момент, что одежда на ней мало чем была похожа на положенную по статусу, не вспоминать о том, что принцессы не живут в таких вот чудом уцелевших сараях на краю обрыва и не ходят с измазанным в саже лицом. Даже учитывая все это, он с трудом мог узнать эту женщину. Казалось, она похудела, хотя куда уж больше?! И сперва Рик даже испытал какое-то странное, неправдоподобное желание снять свой плащ, укутать ее в него и согреть, словно промокшего насквозь котенка. Такой маленькой, несоизмеримо жалкой показалась она ему в тот момент. Показалась… пока он не встретился с ней взглядом. На него смотрели холодные, словно вымороженные изнутри, карие глаза. Ни толики эмоции на лице, ни страха, ни радости.

      «Глаза убийцы, – вспомнил он как раз вовремя, чтобы не поддаться порыву. – Она враг – предатель!