Нецелованный странник. Аякко Стамм

эгоистична, и мы забыли о нём в ту же секунду, как будто его не было вовсе. Да и был ли он, в самом деле? Мы были счастливы, как тогда, в ночь нашей первой встречи, нашего знакомства. В ту ночь родилась наша любовь, чтобы никогда не умереть и дать бессмертие нам.

      Тогда я ещё не знал, не думал, что это любовь. Я вовсе не знал любви, как не знал ещё ни одной женщины. Я боялся их, стеснялся показать свой интерес к ним, пульсирующий и пробивающийся сквозь стыд, опасался нечаянно проявить свои затаённые чувства, которые прятал, хоронил как можно глубже внутри себя, и хранил там, оберегал до рокового часа. Любовь была для меня тайной, загадкой, сравнимой с болезнью, с умопомешательством. Наверное, так оно и есть, если считать нормой наш рациональный, просчитываемый мир. Тогда, в ту ночь, любовь вырвалась из плена, я не смог удержать её, да и не старался. Что я мог поделать, роковой час настал, спорить с ним бесполезно и глупо…

      * * *

      …«Я сбил человека! Я убийца! Я, не сделавший в своей непродолжительной пока ещё жизни никому зла, отнял жизнь у другого! Я убил женщину, чью-то дочь, чью-то жену, может быть, чью-то мать. Я прервал эту ниточку жизни, обломил ветку большого плодоносного дерева, на ней уже ничего не сможет родиться. Что же мне делать?! Как жить дальше?!»

      Я сидел, уронив голову на руль, полностью раздавленный и парализованный всем произошедшим. Жизнь казалась страшной и бессмысленной. И это в двадцать пять лет. Свет, сопровождавший меня по жизни, указывающий путь в кромешной темноте мирской неустроенности и суетного хаоса, погас. И даже та маленькая звёздочка, ведущая меня в эти последние минуты, последние метры моего странствования, больше не светила, оставила меня, забыла о моём существовании. Музыка, волшебная мелодия скрипки, завладевшая мной, моей душой, моими чувствами, и столь грубо прерванная пронзительным визгом тормозов, тоже исчезла. Со всех сторон меня окружала пустота, глубокая, как бездна, тёмная, как ночь в могильном склепе, немая, как крик о помощи посреди безбрежного океана. Только капли дождя, бешено барабанящие по крыше, по капоту, по стёклам машины, возвращали меня к действительности.

      Примечания

      1

      Угол бывших Вознесенского проспекта и Вознесенского переулка в Екатеринбурге (ныне ул. Карла Либкнехта и ул. Клары Цеткин). В подвале дома № 49/9 в ночь с 6 на 17 июля 1918 года был расстрелян вместе с семьёй Николай Александрович Романов – последний Российский Император.

      2

      Из стихотворения «Пара гнедых» (опубл.