Письма отовсюду. Ю_ШУТОВА

огромными валунами. И уж тут не выкупаться было ну никак невозможно. В чистейшей холодной воде. Очень бодрит перед дорогой.

      Мы пытаемся покинуть гостеприимный городок Вико-Экуенсе и найти пешеходный путь к следующей точке нашего маршрута – городу Мета. Но поплутав по живописным дорожкам, мы так и не нашли то, что искали, и неожиданно вышли на шоссе. Не возвращаться же. Так и пошли по узенькому, пробитому травой и алыми маками тротуарчику, а местами и вовсе без него. Слева отвесная скала, справа несутся машины. Шумно. Зато можно петь во весь голос, все равно никто не слышит.

      И вот она – Мета.

      – What’s a matter?

      – I don’t know.

      Но это я к слову. Мы дошли сюда лишь с одной целью: сесть на электричку и уехать в Сорренто.

      Сорренто

      В Сорренто мы оказались уже под вечер. И как-то сразу вышли на террасу гранд-отеля «Европа». Внизу под нами прекрасная бухточка, через залив, как обычно, Везувий, над головами закатное солнце. Пока мы с детьми любовались окрестностями, муж сходил и снял нам номер в этом самом гранд-отеле.

      Все гранд-отели похожи друг на друга. Везде просторные холлы, уставленные диванчиками и прочей мебелью под старину, зеркала в деревянных благородных рамах. Здесь еще возле лестницы стояли высокие фигуры, мужская и женская, в персидских костюмах. Легкий налет колониального стиля. Нам достались два одинаковых стандартных номера меблированных тоже под старину. Бросив туда свои рюкзаки, мы метнулись в город на поиски универсама, пока не закрылся. Надо же и на ужин чем-нибудь разжиться. Привычный набор путешественника: хлеб, сыр, колбаса, вино. Ужин на балконе над черным провалом моря, отмеченным лишь желтыми штрихами фонарей.

      А утром – более близкое знакомство с Сорренто.

      На высоком плато – ряд дорогих гостиниц. Именно на этом плато стали селиться люди еще в каменном веке. Финикийцы основали здесь свою первую колонию. Греки, частенько заявлявшиеся сюда для торговли с Неаполем, называли город Сиреоном, то есть городом сирен, тех самых, что пели свои волшебные песни Одиссею. По-неаполитански название города звучит несколько иначе: Сурьенто. Именно так выпевал сладкоголосый Робертино Лоретти: «Torna a Surriento» – «Вернись в Сурьенто».

      Римляне устроили здесь очередной курорт для патрицианской знати, в седьмом веке город стал независимым герцогством, а в Средние века здесь кто только не проходил: и готы, и византийцы, и лангобарды, и сарацины, и норманы. В девятнадцатом веке Сорренто вновь становится курортом. Сколько здесь побывало знаменитостей, не перечесть. Гете, Стендаль, Ницше, Ибсен, Вагнер и, конечно, наш с вами Максим Горький. Ему и памятник тут есть. Неподалеку от проповедующего птицам Франциска Ассизского. А еще есть Музей итальянской гордости. Но внутрь мы не зашли. Так что про гордость ничего не скажу.

      Покровителем города считается Святой Антонин, он же Антонин Аббат. Жил в девятом веке. Когда его родную Кампанью разнесли лангобарды, перебрался в Кастелламаре под крыло к епископу Кателу. Кател,