Соня Мармеладова против оборотней. Анна Павловна Артюшкевич

всех устраивали.

      Даша не доверяла Виктору, о чем тому было хорошо известно. Не доверяла интуитивно, не имея для этого никаких серьезных оснований. Было в нем что-то неестественное: даже когда он шутил, в глубине глаз мерцали крошечные льдинки.

      – Будто в глаза твоему мужу попала холодная металлическая стружка, – сказала она однажды Лене. – Он ведь не умеет хохотать от души, его смех – всего лишь ожидаемая реакция на анекдоты, это даже не смех, а прищур!

      – Не преувеличивай, – отмахнулась та, – просто жизнь Витю не баловала, поэтому и не научился расслабляться.

      – Может, и так, – пожала плечами Даша, но своего мнения о соседе не изменила. И то, что сейчас подруга оттягивалась в компании странноватого, но, в общем-то, приятного парня, ее радовало. Видно, в каждой женщине живут одновременно сваха и интриганка.

      Окна затянул бархат ночи, посеребренный светом фонарей.

      Даша включила торшер, порылась в комоде, достала коробку рассыпной пудры. Пудра была старая, но фарфоровая баночка в виде перламутровой раковины – очень красивая. Хранить пустую банку Даше казалось легкомысленным, поэтому пудру она не выбрасывала. И сейчас мысленно похвалила себя за это.

      Прихватила кисточку для макияжа, подошла к двери, прислушалась. Никого. Бесшумно поднялась этажом выше и стала быстро наносить тонким слоем розовый порошок на дверную ручку и замочную скважину лениной квартиры. Затем такой же слой нанесла кистью на коврик.

      Когда спускалась, наткнулась на Бориса. Тот, непривычно элегантный и мрачный, поднимался к себе.

      – Ты почему не на даче с семьей? – удивилась Даша.

      – Так получилось, – односложно ответил Борис. – На дне рождения был. А ты что здесь делаешь? Ленку навещала?

      – Навещала, задерживается где-то, – с чистой совестью соврала Даша.

      – С парнем, которого я рекомендовал, виделись?

      – Да, завтра приступает к обязанностям.

      – Вот и отлично, – рассеянно кивнул сосед и вынул из кармана ключ. Даша нырнула к себе.

      В половине первого появилась возбужденная и слегка захмелевшая Лена.

      – Мне так стыдно, – запричитала она с порога, – муж в командировке, а я с посторонними мужиками по барам шляюсь!

      – Что ты вечно то ойкаешь, то причитаешь? – сурово оборвала ее Даша. – Есть два варианта – либо не шляешься, либо не стыдишься. Третьего не дано. Судя по твоему довольному виду, ты выбрала второй. И это правильно: ведь никому не известно, где и с кем шляется твой драгоценный супруг. Держу пари: он не читает вслух древней старушке в лондонском доме престарелых сентиментальные романы Диккенса в оригинале! В лучшем случае квасит в пабе, ну, а в худшем… Худший зависит от целомудренности воображения! Надеюсь, с твоей целомудренностью все в порядке?

      – Воображения?

      – Нет, реальной?

      – Оборотни на целомудренность при первой встрече не посягают, если ты об этом.

      – Какие чопорные оборотни в наше время! – поразилась Даша. – Но это даже хорошо: тебя хоть совесть