Часы судного дня. Павел Сергеевич Иевлев

нет, не ко времени мне тебя утешать тут.

      – А ну, в машину бегом! Сейчас солнце сядет, будем тут по темноте шароёбиться…

      Всхлипнула, засопела, но побежала. Вот и молодец, вот и умница. Хорошая девочка.

      Уже при свете фар загнал машину во внутренний двор. Под колёсами что-то зловеще хрустело в траве, но обошлось, покрышки не пропорол. Девиц пропихнул в щель, юношу бледного попытался припрячь к переноске корма, но малоуспешно – тот зверски тупил, не догоняя, как пролезть в щель вместе с ящиком. Криспи на него злилась, даже пыталась стукнуть, но не помогло. В результате пришлось всё же таскать мне.

      В башне было прохладно, но хотя бы ветер не дул. А когда я развёл камин, стало даже как-то уютно. Но зимовать с одним камином я б не стал – вымерзнешь тут при каменных-то полах и стенах. Что там тепла с того камину – погас и остыл. Тут бы печечку какую сложить… Сидячих и лежачих мест на всех не хватало, я вытащил из УАЗа заднюю лавку, благо там просто, два шплинта выдернуть. Лавку с трудом просунул, затащил в помещение, опёр на стену. Ну, кто-то один на ней поспит, кто-то на диванчике, кто-то на столе, а кому-то придётся в кресле крючиться. Всё не на каменном полу. Спальник один на всех, его на стол, воды пятилитровка из машины – вот и всех удобств пока. А куда деваться?

      – Так! – сказал я серьёзно, как бы всем присутствующим, но адресуясь, конечно, в первую очередь к Кристи. – Ночевать здесь, ждать меня, на полу не сидеть – простудите себе всё ценное. Гадить строго на улицу, но по двору не шляться, там какое-то дреколье, ноги в темноте переломаете. Всем понятно?

      Тупые коровьи глаза Бритни, беспросветно пустые глаза Дрища и по-детски сияющие от желания угодить глаза Криспи уставились на меня. Третья не соизволила – сидела на диванчике, завесившись лохмами и уставившись в пол.

      Поняли они, как же, щазз. Ничего, тут относительно тепло, жратва у них есть, вода тоже, до утра не загнутся.

      – Криспи, пошли со мной, к тебе отдельный разговор будет… – поманил рукой для понятности.

      Подхватилась, закивала, пошла. Отвёл её к машине, подсадил попой на тёплый капот, чтобы смотреть чуть снизу, так доверительнее. Вокруг было уже совсем темно, но светящие в стену фары давали достаточно отражённого света.

      – Криспи, – сказал я серьёзным значительным тоном, – я очень на тебя рассчитываю. Следи за этими обалдуями, не давай разбредаться, сидеть на холодном и гадить по углам. Я сейчас уеду…

      Криспи жалобно пискнула, но я продолжил:

      – Я ненадолго! Утром обязательно – слышишь? – обязательно вернусь. Привезу тебе еды, вам одеял и прочих предметов быта. Поняла?

      Смотрю – не очень-то поняла. В глазёнках слёзки и паника-паника. Бросают! Оставляют!

      Не, так не годится.

      – Так, Криспи, слушай меня. Я. Тебя. Не. Брошу. Я точно не лучший человек на свете, но я так не поступаю, – я говорил серьезно, убедительно, каждым словом внушая уверенность. – Я, нахрен, вообще ума не дам, что с вами делать, и Андрей та еще падла,