Мы из прошлого… И из будущего. Анатолий Борисович Самсонов

Ребята на ходу переглянулись – навоевались что ли?

      Подъем, наконец, закончился, и все увидели перед собой картину, которая в другой ситуации могла бы восхитить и настроить на философско-созерцательный лад: небольшое, утопающее в садах село огибала синяя лента реки. С места, где стояли ребята, начиналось золотое пшеничное поле. Примерно в полутора километрах отсюда словно проведенная по линейке граница пшеничного поля, с аллейной разделительной лесополосой упиралась в сады поселка, состоящего из двух десятков домов по обе стороны короткой улочки.

      За разделительной полосой сколько мог охватить глаз простиралось сочная, зеленая поляна. Золотое пшеничное поле и зеленая поляна в сочетании с четкой границей, садами и синевой извилистой речки давали ощущение величия, покоя и порядка, если бы не поднимающиеся к чистому небу клубы черного дыма.

      Здесь, на точке обзора, накатанная колея раздваивалась. Правая ветка уходила в сторону реки и далее вдоль берега к селу. Левый сверток тянулся вдоль пшеничного поля и редкой лесополосы, которая примерно в полутора километрах поворачивала и переходила в разделительную аллею между пшеничным и зеленым полями.

      Справа метрах в пятидесяти язвами на земле смотрелись два не доведенных до ума окопа полного профиля и рядом с одним бугорок очень похожий на спешное захоронение. Все здесь было засыпано гильзами разного калибра. Часть прилегающего пшеничного поля выгорела, черная земля была изуродована воронками.

      – Здесь круто повоевали, – Марат пнул гильзу.

      – Да! Повоевали! – командир, глядя в бинокль перечислил, – два сгоревших танка и три каких-то бронемашины! Повоевали! Кто? С кем? Ладно! Вперед! Дойдем до деревьев и привал. За мной! – командир быстрым шагом двинулся по колее.

      Устроились под самым раскидистым деревом. Оголодавшие парни достали провизию, а Алексей прилег и вооружился биноклем: – Половина домов сгорела полностью, некоторые еще дымят! И никакого движения! Странно! Куда стрелки убрались? Испарились что ли?

      – Да черт с ними, командир, надо заправиться, а то скоро ноги не будем таскать в этом чертовом светлом будущем. Лови, – Гена бросил банку тушенки и пачку галет. Алексей ловко поймал то и другое, посмотрел на крышку банки, усмехнулся и сказал: – Произведено 20.02.1942. Срок годности до 20.02.1948. Шесть лет срок годности! А сейчас ей, значит, уже за восемьдесят лет!

      – Ну, тогда верни, – с полным ртом и тоже с усмешкой ответил Гена.

      – Ага, щас! – Алексей вскрыл банку ножом, присоединился к трапезе, что-то вспомнил, задрал форменную штанину, достал из-за голенища сапога найденный в подземелье нож, и между делом стал его рассматривать.

      – У меня есть такой же! – Марат из-за голенища сапога тоже достал нож и пояснил, – в пустом доме, который я осматривал, целая коллекция холодного оружия, а этот нож я прихватил, потому что он точно такой же как твой, командир.

      – Дай посмотрю, – Алексей протянул руку и взял нож, – действительно, одинаковые! Это как же так? Да тут еще и гравировка!

      – Да,