Домовой на страже закона. Ирина Владимировна Соляная

даже потайными комнатами. Сарай, овин, баня – это не место для домового, это каждой нечисти известно. Но и общественные здания – не самое лучшее место, хотя и не запрещённое.

      Борода кручинился: «Где б ни родился, а нигде не пригодился». Мышь Степанида, верная спутница изгнанника, ласково утешала: «Бородушка, любезный мой друг! Не печалься, оглядися. Беспорядок тут, а твоей кипучей натуре есть, где разгуляться, потешиться». Сама уже околесила соседние кабинеты, разжилась печеньем и сверкала сытыми глазёнками. Борода уселся на несгораемом шкафу, свесив широкие босые ступни.

      – Приоделся бы, – подсказала мышь, – новое место означает новую службу, значит, и внешний вид подходящий надо иметь.

      – Ни в жисть поганые погоны не надену, – недовольно и вместе с тем высокомерно ответил Борода, но сам повёл плечами и встряхнулся. Старая косоворотка его разлезлась и испарилась с глаз долой, а вместо неё появился мундир с латунными пуговицами и тёмные брюки с красными лампасами.

      – И где это ты такую срамоту видел? Чисто городовой. Уж коли вид возжелал официяльный, мог бы и гусаром вырядиться иль каким-то гвардейцем! – возмутилась Степанида.

      – Гляди, не поперхнись! – буркнул Борода, весьма довольный собой.

      – У меня прям лапы чешутся! Так хоцца обежать все этажи. За неделю, поди, взором не окинешь! Эх, империя! Тебе, друг мой сердечный, такая территория досталась, а ты печалишься!

      Борода оглядывался. Место ему не нравилось, но как человек служивый, должен был во всём разобраться и навести порядок. Понять бы какой? Прокуренный кабинет, облезлая мебель, портрет президента… Пожалуй, последнее было хорошо, Борода не чувствовал себя тут единственной нечистью.

      – Пожалуй, ты права. Надо познакомиться с местными да известить, что прибыл хозяин.

      Первым делом Борода двинулся в отдел материального обеспечения, справедливо полагая, что именно там нужнее всего хозяйская рука. Дверь отдела выглядела весомо, Борода с удовольствием произнёс: «Устойчивость к вскрытию и другим механическим посягательствам высокая». Он просочился в замочную скважину, а мышь юркнула под неплотно прибитый плинтус. Парочка была чрезвычайно довольна осмотром отдела: ряды упакованных сухпайков, ящики с тушёнкой, вода в канистрах, одеяла и шинели, палатки и спальники, и много всего такого, чему Степанида определения дать не могла.

      – Сколько сырья и матерьялов… – ахнула мышь.

      – Какая обильная ресурсная база! Тут всё есть, – подтвердил Борода.

      – Есть, да не про вашу честь! – взвизгнул кто-то из-за штабелей с палатками.

      Наружу вылезла лохматая, кривая на один глаз кикимора. Она упёрла руки в боки и окинула непрошеных гостей критическим взглядом.

      – Здрастье, – скромно сказала Степанида, а Борода подбоченился.

      – Имею честь представиться. Я – Борода, новый домовой Кольчугинского отдела.

      – Борода? – неприлично захихикала кикимора,– это разве борода? Это ошмёток какой-то, тоже мне.

      – Он