Дыхание камня: Мир фильмов Андрея Звягинцева. Коллектив авторов

режиссерами еще в шестидесятых годах и постепенно оформлялась в творчестве таких художников, как Микеланджело Антониони или Андрей Тарковский. Это фильмы, в которых происходит терапия процесса, где главное – попытка запечатлеть настоящее, очевидно происходящее в данный момент, запустить у зрителя процесс творческого мышления2. Если “психоаналитические” картины пытались обнажить глубинные бессознательные аспекты личности и трансформировать их в соответствии с потребностями человека, то воздействие этих “новых” фильмов сравнимо с работой гештальттерапевта: “Она протекает исключительно в настоящем. Гештальттерапевт не интересуется непосредственным содержанием памяти клиента… единственное, с чем он должен работать, – это то, с чем он сталкивается в настоящем”3.

      Думается, что приход к подобной модели взаимоотношений кино и зрителя вполне закономерен. Моделируя художественное пространство, автор ставит зрителя в ситуацию непосредственного разрешения конкретной проблемы “здесь и сейчас”. А степень активного присутствия зрителя в происходящем определяет качество его личностного роста.

      Современным представителем гештальттерапевтического кино, без сомнения, можно назвать Андрея Звягинцева. Именно поэтому для нашего анализа мы выбрали одну из его картин – короткометражную ленту “Выбор” из цикла “Черная комната”.

      Работы Андрея Звягинцева интересны для анализа, поскольку многоплановость его киноизложения исключает возможность однозначной трактовки художественного материала. В его фильмах всегда есть место для недосказанности, смысловой амбивалентности. Его картины – не столько “зрелище для всех”, сколько личное послание к каждому человеку в отдельности. Режиссер закладывает в структуру фильмов вариативность прочтения, давая возможность каждому решать для себя, о чем фильм, понимать и оценивать его по-своему.

      Вспоминаются слова Клода Леви-Стросса о том, что произведение искусства – это не какая-то загадка, которую нужно разгадать, это ответ, к которому пока не задан вопрос, ответы, к которым постоянно можно задавать новые вопросы.

      Именно “интимность” разговора со зрителем, основанная на том, что в самом кинотексте заложены резервы его понимания, делает картины Звягинцева столь сложными для традиционного анализа и в то же время столь привлекательными для исследования. Мы не ставим перед собой цели достижения исчерпывающего разбора выбранной картины, но лишь попробуем взглянуть на нее с позиции проективного соавторства зрителя и режиссера.

      Кино – особая форма искусства, основной метод которого – наблюдение. В свою очередь, именно наблюдение является центральным понятием и основным инструментом гештальтпсихологии.

      Каждый предмет в фильме,

2

В данном случае мы используем термин “творческое мышление” в узко-пcихологическом смысле, понимая его как “один из видов мышления, характеризующийся созданием субъективно нового продукта и новообразованиями в самой познавательной деятельности по его созданию. Эти новообразования могут касаться мотивации, целей, оценок, смыслов. За счет этого творческое мышление отличается от процессов применения готовых знаний и умений, называемых репродуктивным мышлением” (О. К. Тихомиров).

3

Воллен Р. Гештальттерапия и гештальтпсихология // Гештальт (сборник материалов Московского Гештальт Института). Перевод А. Матвеева. М., 2003. С. 13–18.