Измена. После нее. Лила Каттен

только его не стало я ощутила, что это не повторится, понимаешь?

      Конечно, я понимал. Прошел все давным-давно.

      Подхватил девушку, и пока она висела на мне изображая танец, позвонил в отель, который рядом стоит и так хорошо мне знаком. Проспится и поедет домой утром.

      – Здравствуйте, это Тимур Доронин, можно на эту ночь забронировать номер… – не успеваю договорить, как Мира начинает падать.

      Подхватываю ее и кладу руки на себя, накидывая на нее шубу. Кое-как выходим. Благо у нее ноги передвигались как надо.

      Вот только ляпнув какую-то ерунду, мы смеемся, а она вдруг начинает меня целовать.

      И смешавшись все в одно, мир катится к черту. Моими руками.

      Я не представлял на месте Миры, свою жену.

      Но траектория вышла привычной и правильной. Ресторан. Тот же ресепшен, те же администраторы. В голове по-прежнему нет объяснения, почему все слилось в одно.

      Уже в номере, когда мы оказались полностью раздетыми и она, застонав слишком пошло, я очнулся и понял всю катастрофу своего наиглупейшего поступка. Я был на грани измены, или изменил еще до того, как оказался тут, но что это меняет? Ничего. Я голый с обнаженной девушкой, вот что здесь сейчас произошло.

      Даже не знаю, что говорила она, что отвечал ей я.

      Отпрянул от нее и не мог поверить, что это был тот же номер, который мы с Кирой снимали, часто убегая от повседневности на выходные. Даже свечи администраторы успели зажечь. А мне хотелось все тут сжечь к черту вместе с собой.

      – Твою ж мать…

      Мира посмотрела на меня и начала громко смеяться, лежа, также не прикрываясь в кровати, которая теперь казалась какой-то грязной.

      – Брось, малыш. Оставь свою одежду и иди ко мне.

      – Какого… Какой я тебе на хрен малыш?

      Быстро оделся и, проклиная себя, выскочил на мороз.

      Сел в машину и трясущимися руками выкрутил ее в сторону нашей квартиры, которую мы недавно купили для Лили. Сходил в ней в душ и сел на диван в небольшой студии, откуда окна выходили на ночной город.

      «Ты заигрался Тимур».

      – Гребаный кретин.

      Написал Кире единственное что мог, о задержке и сидел, пытаясь понять, что делать дальше.

      Я не хотел говорить ей правду. Я не хотел и лгать. Я завис посередине. Ровно по центру и не мог решиться на что-то.

      Как я скажу ей о том, что сделал? Как смогу объяснить?

      Приехал домой, постарался быть, как прежде, пока не приму решение. Но если вдали от нее я думал, что выйдет все, то рядом мне казалось, что я мараю ее своим поступком.

      Она отстранилась словно за секунду от меня, и я в какой-то степени посчитал это передышкой. Хотел собраться. И оказалось, что я уже давно чужой не только для себя, но и для нее самой.

      Она все знала и видела. Мои дети в итоге все знали и мне не было оправдания. Как и причин. Я хотел ее прощения, но пока что сам себя простить не мог. Как это сделает моя Кира?

      Я сам все загубил. Только я один. Просто убил годы уважения и любви.

      Посмотрел на нее закончив свой монолог и понял, теперь точно конец.

      Заслужил.