Измена. После нее. Лила Каттен

испорченным сроком годности?

      – Да нет. Сама знаешь, все свежеприготовленное. В школе может?

      – Боже, только бы не серьезное что-то.

      Сын выходит ко мне бледный и слегка горячий.

      – Миш, может, съел что-то не то? В школе купил, в магазине?

      – Не, только столовке ел и все. Ну и у бабушки.

      – Посидим чуть-чуть, чтобы не тошнило?

      – Вроде норм уже, поехали.

      – Скажи, если станет мутить в дороге.

      Прощаемся с мамой и по пути заезжаю в аптеку купив на всякий случай специальный гель-абсорбент и для восполнения жидкости препарат, если вдруг снова будет рвота.

      Домой возвращаюсь к трем только, и на мгновение пропадает желание копаться в грязи с мужем.

      – Привет, боец, как у бабушки погостил? – встречает нас Тимур, силясь подойти ко мне ближе, но я ловко выворачиваюсь и придерживаю Мишу.

      – Привет, па. Нормально.

      – Что случилось?

      – Ему плохо было. Сейчас вроде лучше. Пойду уложу в кровать.

      Он понятливо кивает и за нами не идет.

      – Зови, если что, ладно? – глажу моего мальчика по голове улыбаясь.

      – А у тебя правда все хорошо? – спрашивает смотря на меня беспокойно.

      – Иначе и быть не может, – целую его в висок и выхожу, закрыв плотно темные шторы.

      Переодеваюсь в спальне, куда вошла нехотя и спускаюсь вниз.

      – Кира, – окликает из гостиной Тимур и идет за мной. – Может, поговорим?

      Раздражает этот его голос невиновного. Словно это я что-то натворила, и он меня обвиняет в плохом настроении теперь, пытаясь умаслить на улыбку.

      – Лиля, когда говорила ее забрать? – не отвечаю на его вопрос и задаю свой, выпив воды из стакана, зачем, собственно, и спускалась.

      – К пяти.

      – Я сама за ней поеду. С сыном побудешь?

      – Побуду, мы поговорить можем?

      – А ты уверен, что готов говорить? Говорить не то чтобы я перестала задавать вопросы, а чтобы начистоту. Как есть.

      – Я даже не понимаю, о чем ты?

      – Значит, не готов, Тим. И не стоит делать вид, что повода мне не желать находиться рядом с тобой нет. Он слишком весом, – собираюсь выйти, но он берет меня за ладонь и останавливает.

      – Детка…

      – Только посмей назвать меня еще раз этой кличкой, обезличенной потасканной девки, – тычу пальцем ему в грудь и окончательно ухожу на этот раз.

      Мерзавец. Наглый подонок. Поверить не могу, что все это тоже его часть. Что это он. Вызывает во мне то боль, то злость. Как я могла видеть его другим? Как могла не заметить всего этого?

      Приезжаю в торговый центр, прохожусь по этажам. Покупаю несколько офисных рубашек и не торопя дочь, жду ее в небольшом кафе с чашкой кофе.

      Заказываю нам обед, потому что сомневаюсь, что она ела что-то нормальное с подругами, и встречаюсь с вошедшей дочерью глазами. Странными и мне кажущимися очень потерянными.

      Она садится за стол и даже не улыбается, сразу же взяв в руки меню.

      – Лиль, ты в порядке?

      – Да. Настроение что-то такое грустное.

      – И с чем это связано или может быть с кем?

      – Дениса не