Приключения Хомы и Суслика и другие сказки. Альберт Иванов

его Хома.

      – Нет, буду! – упрямо сказал Суслик. – Я нас в такое место отведу! Живи – не хочу! За сто лет не съешь!

      – За меня не бойся, – повеселел Хома. – Съем! Пошли.

      И они пошли…

      Вдали, на краю деревни, сарай-амбар замаячил.

      Подошли вплотную, он полнеба закрыл. Высокий!

      Тридцать сусликов одного на другого поставить – вот какой высокий!

      – Что это? – тихо спросил Хома, озираясь.

      – Хранилище. Кладовочка такая. – Суслик с уважением похлопал лапой по стене. – Мне воробьи рассказывали: там гороха полным-полно! Давай дверь искать. Ты – в обход направо, а я – налево в обход!

      Пробирается Суслик по снегу и вдруг слышит – позади шаги чьи-то. Оглянулся в испуге, а это Хома!

      – Ты чего за мной идёшь?

      – Хитрый какой, – прищурился Хома. – Сам меня направо послал – там снег по колено. А тут за тобой тропинка тянется.

      Посмотрел Суслик: правда. За ним следы остались, а Хома в эти следы наступает.

      Поморгал Суслик, поморгал. И дальше затопал.

      Шёл и оглядывался: идёшь, а за тобой следы остаются – удивительно!

      – Ну, кто прав? – бубнил позади Хома.

      – Ну, ты, – нехотя ответил Суслик. – Чего привязался?

      – Я к тебе не привязывался. Нечем, – пыхтел Хома, погружая лапы в следы Суслика. – А надо бы. Ветер. – Подумал и добавил: – Шатает.

      Наконец они на дверь наткнулись. И в щель под ней пролезли.

      Только и смогли сказать: «А-ах!»

      Из крохотного оконца под потолком свет льётся – кругом сушёный горох на огромной подстилке лежит. Столько насыпано – до крыши носом подать!

      – Я отсюда не уйду, – взобрался на кучу гороха Хома, – пока сам собой до пола не опущусь.

      – Как – до пола?

      – Ну, пока всё не съем, – ответил Хома. – Так и буду опускаться. Постепенно.

      – И я, – поддакнул Суслик. – Постепенно.

      Какая для них жизнь наступила!

      Не жизнь – объеденье! Объедались…

      – Чего молчишь? – усмехался Суслик.

      – Рот занят, – довольно мычал Хома.

      Они до того обленились, что вскоре и разговаривать перестали. А зачем разговаривать, если можно лишнее съесть?

      Потом и двигаться перестали. А зачем двигаться, если еды полно, даже лапу лень протянуть?

      Лень не лень, а протягивали: есть-то надо. Лень, а надо.

      Протянул однажды Суслик лапу и взял горстку горошин у Хомы под боком.

      – Ты чего у меня берёшь? – рассердился Хома. И зачерпнул ладошкой прямо под носом Суслика.

      – Ты вон как?! – вскочил Суслик. – Давай всё делить!

      Вначале по горошине делили и около себя сыпали. Надоело. Потом – по пригоршне.

      – У тебя лапа больше, – спохватился Хома. – Вон какая загребущая! Давай, ты одной лапой, а я двумя?

      – Ишь ты! – не согласился Суслик. – Умный, да?

      Промерили они кучу шагами. И прокопали посредине в горохе границу-канавку, от стены до стены.

      По ночам теперь Хома и Суслик не спали.

      Тайком в темноте на чужую