Фристайл. Сборник повестей. Татьяна Сергеева

замыкавшие строй, делали вид, что не замечают его усилий.

      Через многие годы Зоя Васильевна не раз вспоминала, как вместе с мужем искала в проходящей колонне своего друга. Наконец, они увидели его спину и заспешили было за ним. Алексей Петрович пробежал вперёд, заглянул в лицо арестанту, и разочарованно вернулся к жене.

      – Это не он…

      – Нет, это Дима… – упрямо мотнула головой Зоя Васильевна.

      Теперь она, просочившись сквозь толпу, пыталась поймать взгляд товарища. Он равнодушно посмотрел на неё, и только тогда она согласилась.

      –Не он…

      Но это был Дмитрий Павлович. Не война, а второй арест неузнаваемо изменили его черты…

      Но вдоволь поиздевавшись над людьми, заставив всех вздрогнуть, вспомнив про лагеря и ссылки, власть отступила. «Дело врачей» было закрыто. Дмитрий Павлович вернулся к обычной жизни.

      Он имел все заслуженные звания и награды, на богатом фронтовом материале защитил сначала кандидатскую, потом и докторскую диссертации, был переведён в Ленинград, где назначен руководителем клиники в Военно-Медицинской Академии, но душа его часто ныла и болела, словно военная рана под струпом… К счастью, вскоре в Ленинград переехал и Алексей Петрович с семьёй, и жизнь постепенно вошла в накатанное русло. У него был взрослый сын, работавший в Англии в дипломатическом корпусе, и работа, которой он жил…

      Внучка выросла в его госпитале. Родители разъезжали по всему миру, а Веру оставляли деду. Дмитрий Павлович таскал её на дежурства. Она спала в его служебном кабинете на кожаном диване, ела госпитальную кашу вместе с больными солдатами, её нянчили медсёстры и убаюкивали санитарки, когда дед стоял у операционного стола… С Верой они дружили.

      По телевизору показывали плохой фильм о войне. Гремели взрывы, шли танки, кто-то кричал «Ура!»…

      Алексей Петрович болел. Он сидел в кресле, прямо перед телевизором, спрятав ноги в электрический сапог-грелку. Шея его была обвязана тёплым шарфом. Словно поперхнувшись, он опять закашлялся сухим, лающим кашлем.

      Славка вошёл, встал у порога.

      – Дедушка, сделай, пожалуйста, потише… Оглушил…

      Алексей Петрович промолчал. Оторванный от любимого дела, он не мог найти себе занятия и отыгрывался на близких. Славка убавил громкость телевизора и хотел было уйти, едва скользнув взглядом по экрану.

      – А ты почему фильмы о войне не смотришь, будущий солдат?

      – Так скучно же… Всё заранее известно…

      – Ишь ты… Что ты вообще знаешь о войне, что тебе всё известно?

      Вошла Наташа. Алексей Петрович, покашливая, обернулся к ней.

      – Совсем он у тебя аполитичный вырос… Ничего не знает, ничем не интересуется… Одни анекдоты на уме…

      – Он не только у меня вырос, папа… Но и у тебя тоже… Откуда тебе знать, что у него на уме? Это тебя никогда не интересовало…– парировала дочь.

      – В фильмах о войне ему, оказывается, всё известно… –