Брак по любви. Моника Али

американских врачах, которых за это судят. Хочешь знать мое мнение?

      Она ответила, что хочет. Под эркерным окном выросла новая груда добра. Добро разрасталось в доме, словно грибы в темном сыром лесу. Коробки и пакеты с ненужными вещами, которые в конце концов осядут в гараже или гостевой спальне или будут навязаны соседям, слишком слабым, чтобы отказаться от бэушной сушилки для салата, впариваемой им миссис Горами. Немногим обитателям отделанных белой камешковой штукатуркой домов на их улице удалось спастись от щедрот дома двадцать три по Бичвуд-Драйв.

      Баба снял очки и погрузился в размышления. В минуты задумчивости он обычно снимал и складывал очки, словно правду можно было увидеть, глядя не вовне, а только внутрь себя. Он сидел с прямой спиной на деревянном стуле за занозистым сосновым обеденным столом, по совместительству служившим ему письменным. Всюду громоздились папки и ящики. У Бабы был кабинет, который они между собой всегда называли залом, с величайшей торжественностью обставленный много лет назад, когда он стал партнером в клинике общей практики, где проработал предыдущие десять лет. Зал был заставлен стеллажами с научными фолиантами и кольцевыми скоросшивателями с подшивками журналов. Посреди комнаты стоял огромный стол красного дерева с отделкой из кожи и меди и грозный черный мягкий вращающийся стул. Если Баба собирался о чем-то заявить или прочитать очередную нотацию Арифу по поводу его безалаберности, незрелости и безразличия к собственному будущему, то осуществлял подобные вмешательства в зале. В остальное время он предпочитал читать за столом в гостиной, а если желал посмотреть телевизор, то попросту разворачивал стул, вместо того чтобы с удобством устроиться на диване или в кресле с наклонной спинкой.

      – Мини, это вопрос согласия, – изрек он после долгого размышления. – Пациент должен не только подписать форму, его согласие должно быть информированным. Если он не знает, кто будет проводить процедуру, то не является поистине проинформированным.

      – Да, Баба. – Ясмин понимала, что отец ждет от нее большего. Разве он может быть учителем, если она не исполняет роль ученицы?

      Но ее внимание было рассеяно. Желудок сводило от голода и тревоги. Уже несколько недель она гнала от себя – из последних сил! – страхи насчет знакомства своих родителей с Гарриет. Спасали лишь полная загруженность работой и, до некоторой степени, беззаботные заверения Джо. Гарриет не только станет вести себя примерно, она будет восхищена и очарована. «Она тебя, конечно, обожает, – сказал он, – но слегка разочарована, что в тебе мало индийского. Зато твои родители достаточно аутентичны, чтобы довести ее до оргазма».

      Ясмин пыталась выкинуть из головы беспокойство, но оно отиралось поблизости, словно соседская кошка, воющая и мяукающая на подоконнике. Теперь, когда день икс почти настал, до нее дошло, что она подавляла не те тревоги. Что бы ни подумала Гарриет про Шаоката с Анисой, она скроет это благодаря английским