Зимний сад. Кристин Ханна

и холодную, как Барбара Стэнвик[4].

      На огромной кровати, среди белоснежных подушек и одеял, лежал отец – постаревший, худой и угасающий. Он вяло моргал, его веки, покрытые пигментными пятнами, то падали, как два приспущенных флага, то поднимались снова. Через видоискатель Нина увидела, что его слезящиеся карие глаза устремлены на нее. От этого пронзительного, прямого взгляда она на мгновение растерялась.

      – Никаких камер, – произнес он.

      Усталый, прерывающийся голос отца невозможно было узнать, и мысль о том, что скоро они лишатся даже возможности его слышать, ударила больнее всего. Нина понимала, почему он об этом просит. Он знает, почему она сейчас так нуждается в камере.

      Медленно опустив фотоаппарат, Нина ощутила себя голой, незащищенной. Теперь, когда нельзя было спрятаться за стеклом линзы, она оказалась в реальном мире – там, где умирал папа. Она подошла ближе и остановилась рядом с Мередит. Мать стояла по другую сторону кровати. Все они были очень близко друг к другу.

      – Я сейчас вернусь, – сказала мать.

      Папа кивнул, и они обменялись настолько нежными взглядами, что Нина почувствовала себя лишней.

      Когда мать ушла, папа взглянул на Мередит.

      – Я знаю, что вам страшно, – тихо сказал он.

      – Нам необязательно обсуждать это, – ответила Мередит.

      – Если только ты сам хочешь. – Нина прикоснулась к его руке. – Тебе, наверное, тоже страшно… умирать.

      – Только этого не хватало, – сказала Мередит, отступая на шаг от кровати.

      Нина не хотела пускаться сейчас в объяснения, но она много лет наблюдала, как умирают люди. Она знала, что кто-то встречает смерть мирно, а кто-то, наоборот, с отчаянием и гневом. Пусть ей невыносимо было думать, что папа умрет, она хотела помочь ему. Убрав прядку седых волос с его покрытого пятнами лба, она вспомнила, как он выглядел в молодости. Его лицо всегда было загорелым из-за работы в питомнике – все, кроме лба, который скрывался под шляпой.

      – Ваша мама сломается без меня, – сказал он, с трудом выговаривая каждое слово.

      – Я о ней позабочусь, пап, обещаю, – с дрожью в голосе ответила Мередит. – Ты же знаешь, что позабочусь.

      – Она не сможет пережить это снова… Пообещайте, что поможете ей.

      Он закрыл глаза и тяжело вздохнул. Ему было все труднее дышать.

      – Что именно пережить? – спросила Нина.

      – Угомонись, Опра! – взъярилась Мередит. – Отстань от него. Пусть поспит.

      – Но он же сказал…

      – Он сказал, что нам нужно помогать маме. Будто об этом надо просить. – Мередит стала возиться с папиными одеялами и взбивать подушки, точно квалифицированная медсестра.

      Нина понимала: если Мередит пытается занять руки, значит, ей страшно. Скоро она захочет ото всех убежать.

      – Не уходи, – сказала Нина. – Нам с тобой надо поговорить…

      – Не могу, – ответила Мередит. – Работу не поставишь на паузу, просто захотев. Вернусь через час.

      И она ушла.

      Нина

4

Лорен Бэколл (1924–2014), Барбара Стэнвик (1907–1990) – американские актрисы, обладательницы премии «Оскар» за выдающиеся заслуги в кинематографе.