По семейным обстоятельствам. Марианна Красовская

не друзьями. Вот так, поговорить, он заходил только однажды, когда его вторая жена Оксана родила дочь. Ребёнок плохо спал, много плакал, и Егор пытался уговорить Натку, чтобы она пустила его, несчастного, к себе пожить, аргументируя, что квартира, собственно, принадлежит ему. Был послан… к Оксане, конечно. Достаточно двоих брошенных детей.

      Натка знала, что Егор просто так не является. Она искренне надеялась, что он не захочет к ним вернуться. Финансово это, конечно, помогло бы… но нафиг-нафиг. Прошла любовь, завяли помидоры.

      Натка прошла в зал, морщась и заталкивая ногой носки под диван. Её, кстати, носки. Мужские были в другой комнате. Поправила покрывало на диване, рукавом смахнула пыль с подоконника и полила ящик с луковицами. Не сдохли, хорошо. В субботу можно будет салат накрошить.

      – Наташ, ты только не кричи сразу, ладно? Сначала дослушай.

      Такое начало наполнило душу Натки чёрной тоской. Она села на стул и молча уставилась на бывшего.

      – Оксана беременна.

      – Поздравляю.

      – Будет мальчик.

      – Я за тебя рада. Только при чем здесь я?

      – Наташ, двое разнополых детей в однушке – это не очень хорошо.

      Натка сглотнула. Ей стало очень-очень страшно. Хотелось что-то сказать, но горло перехватило.

      – Наташ, ты ведь понимаешь, что это – моя квартира?

      – А ты ведь понимаешь, что это, – Натка махнула рукой в сторону коридора. – Твои дети?

      – Я не отказываюсь от детей. Они могут жить со мной.

      – Что? – потрясенно выдохнула Натка. – Как ты себе это представляешь?

      – Мальчики взрослые. Они имеют право выбирать, с кем из родителей жить.

      – А Оксана?

      – Она не против. Мы обменяем две квартиры на трёшку или даже четырехкомнатную, мальчикам выделим долю. Они будут жить как и раньше – в отдельной комнате.

      – Егор, ты ополоумел? – Натка бы выразилась погорячее, но догадывалась, что дети подслушивают. – Я не отдам тебе сыновей! Я не смогу без них! Это… это же мои дети!

      – Наташ, посмотри правде в глаза. Ты – плохая мать. Дети голодные, сидят одни до ночи. Дома даже хлеба нет, не говоря уж о колбасе. Грязь везде.

      – Я работаю на двух работах, Орлов! И еще переводы беру! – взвилась Натка. – Чтобы их прокормить и одеть!

      – Вот! Ты даже прокормить их не можешь! А ведь я плачу алименты! Я обеспечил вас жильём! Моя мама постоянно вам помогает! Почему Оксана все успевает? У неё дома чисто, еда готова, она и работает через интернет, и с ребёнком справляется. А ты, Наташ, мать-кукушка. И ещё надо подумать, куда ты деваешь деньги, которые я тебе ежемесячно перечисляю!

      – Орлов, твоих алиментов хватает на две куртки!

      – Ты каждый месяц куртки, что ли, покупаешь?

      – Пошёл вон отсюда, – устало сказала Натка, понимая, что объяснить ему все равно не возможно, а оправдываться она не хочет. – Мне завтра утром на работу, детям в школу.

      – Я-то уйду. Только имей в виду, что квартира эта будет продана.

      – Ты не можешь отобрать у детей единственное жилье.

      – Дети будут жить