Канарейка. Кира Страйк

занавесках, напряжённо вслушивалась в происходящее на улице.

      – Ну, вылезай. – кому-то приказал старший.

      – Кому бы это он? Все "свои" и так повылезали – вон ноги разминают, матерятся себе потихоньку.

        Пытаясь получше разглядеть, в чём же, всё-таки, причина задержки, прильнула к щели глазом.

        Оттуда на меня смотрел другой – карий.

      – Мама! – тихо пискнула я, сглотнув слюну, в момент ставшую вязкой, как клейстер.

          Понятно, что знакомство так или иначе бы состоялось. Но у меня было бы время настроиться, собраться, там, с духом, подыскать слова…

      – Вылезай, говорю, не бойся. Разговаривать будем. – подтверждая догадку о том, что сие обращение адресовано именно мне, повторил мужик и подвинул шторку.

        С трудом справляясь с мандражом, полезла на свет божий. А что ещё оставалось?

      – Ого! Барагунд, это кто?! – изумлению остальных участников сцены не было предела.

        Разве только тётка как-то понимающе усмехнулась, придержав свои мысли и вопросы при себе.

      – Вот сейчас и узнаем. – вожак помог мне спрыгнуть на землю и сделал приглашающий жест в сторону компаньонов.

      – Так вы знали, что я там еду? – высказала предположение, озарившее голову.

      – Конечно. Я тебя ещё три дня назад заприметил, когда ты за камнями пряталась. Так и думал, что не с проста. И ночь сегодняшнюю караулил, ждал, что подойдёшь. Но, видимо, всё совсем не просто? Есть у меня одна догадка, да только лучше сама рассказывай. Всё, как есть.

        Остальные тоже заинтересованно смотрели на неожиданную попутчицу.

      – Меня зовут Аврора. И я сбежала из монастыря. – цепкий, проницательный взгляд "цыгана" убедил в том, что врать этому человеку совершенно точно не стоит.

        Он либо примет правду, либо нет. А вот ложь точно не примет. Вообще, я была уже почти уверенна в том, что все "два и два" он уже сложил самым верным образом, но сразу не погнал – значит, есть она, надежда-то…

        И я осторожно начала рассказ, наблюдая за реакцией и на ходу стараясь сориентироваться, о чём следует поведать, а про что стоит и промолчать.

        Так и есть, на информации о складе контрабандного коньяка Барагунд заметно нахмурился. Да и остальные бросали опасливые взгляды то на него, то на меня, не решаясь что-либо сказать. Связываться с носительницей подобной информации было опасно. И я уже готова была откусить собственный язык за то, что вообще об этом заговорила (про иконы вообще на ближайшее время стоит наглухо забыть, пока не найду способ использовать эту информацию безопасно и правильно), как Барагунд перестал задумчиво жевать губы и снова обратился ко мне:

      – Так, и что дальше было?

      – А дальше я поняла, что матушка Тейла либо угробит, либо придумает способ навсегда запереть меня в монастыре. Пришлось бежать. Денег у меня нет, одной – совсем страшно. Вот и решила попытаться прибиться к вам. Другой надежды нет.

      – Ну, что-то подобное я и предполагал. – шумно вздохнул мужчина.

      – А можно