Выживший: Противовесы. Андрей Валерьевич Степанов

собственной безопасности. И они его послушали. Это и было странно, ведь не прошло и пятнадцати минут, а местные уже собрали свои немногочисленные пожитки и припасы, в основном сложенные в тряпичные и кожаные сумки наподобие рюкзаков – с длинными лямками, чтобы можно было повесить на спину.

      Даже пожилая пара нагрузилась так, словно собиралась дойти до края земли.

      – Чтобы не медлить, попрошу вас двоих, – Конральд едва ли не за руку подтащил стариков к телеге, – сесть, а остальных – сложить сюда свои вещи. Ты, – следующим, кого он дернул, стал Аврон, – будешь править. Вперед!

      Телега быстро заполнилась. Из пары домов люди, узнав, что можно не нести вещи самим, вытащили еще пару сумок, а пара, что стояла последней, погрузила еще и клети с курами.

      Конральд быстро сдвинул вещи так, чтобы осталось мягкое основание, поднял Фелиду и положил ее тоже на телегу.

      – А теперь пошли, – командирским тоном произнес Конральд. – И нечего тут рассиживаться! А ну, живо-живо!

      Он посмотрел на север, туда, где дорога скрывалась за пока еще небольшими неровностями и холмами. Никого не было.

      – Почему мы бежим? – спросил я, когда основная масса людей ушла вперед следом за телегой, а мы с Конральдом подотстали. Я заметил, что сам он не взял ничего из собственного дома и шел налегке, вооруженный только лишь одним моим ножом.

      – Потому что я знаю, как это будет, – начал наемник негромко. – Слишком часто я такое видел. Каждую войну кто-то да хочет остановить. Собирают банды… нет, я не спорю, дело благое, жизни спасти. Но только вот они их не спасают. Я тебе больше скажу, парень, даже не собираются они жизни спасать.

      – Почему?

      – Потому что ради власти все это делается. Изначально – благая и чистая идея. Но только на старте. Только в самом-самом начале, когда один человек говорит себе – убивать людей плохо! Давайте это остановим! Потому что между городами, неважно, какими: Пакшен, Мордин, Теодолия, Орокант или другими – причины для войны надуманные.

      – Окит мне рассказывал, – перебил я Конральда.

      – Окит? Сын плотника? Откуда ты его знаешь?! – неприкрыто удивился наемник.

      – Крол и Окит живут у нас в поселении уже некоторое время, – пояснил я. – Хорошие ребята. И с Окитом мы даже пробирались в сторону Полян, но в развалинах тогда никого не было!

      – Ага, вот это – отличные новости! – заключил Конральд. – Потому что та банда, как сказала Фелида, только-только обосновалась в развалинах. Понимаю, что у тебя много вопросов…

      – У меня их вагон и маленькая тележка, Конральд, – я постарался не кричать, однако голос мой все равно стал громче. Наемник не изменился в лице, не улыбнулся и не нахмурился, но заговорил он уже иначе:

      – Ты же видишь, что идет новая война? Мы жили мирно в последние месяцы и, быть может, даже год. Когда все мирно, в города и деревни ходят лишь торговцы, если мир длится долго, то появляются еще и путешественники. А сейчас кто ходит между городами?

      – Патрули, которые ловят людей и вербуют их на войну?

      – Не