Дятлов Посох. Книга вторая. Валерий Капранов

и они станут задыхаться?

      – Вы имеете в виду не вызовет ли эта пыль у них отека легких и не задохнутся ли они от асфиксии? Нет, такого не произойдет, я вас успокою, – барон взял со стола один из нетронутых бутербродов, покрутил его в руке, осмотрел со всех сторон и надкусил. – Прошу прощения, день задался долгим, а я еще не ужинал. Так вот – это средство никак не влияет на функции организма, но зато, воздействуя на нервные окончания, оно полностью отключает мышечную моторику, и делает человека абсолютно неподвижным. Очень удобно для нашего с вами случая. Я к тому, что, оставляя их в сознании, я таким образом сохраняю вашу репутацию и создаю вам алиби. Когда все закончится эти ребята смогут потом засвидетельствовать, что вы действовали по принуждению и ни в коем случае не были со мной заодно. Так что цените мою заботу. Можно считать, что вы мне обязаны. А теперь, уважаемый профессор не будем терять попусту драгоценного времени, давайте посмотрим ваш посох, и попытаемся разобраться как он работает.

      Он не стал спрашивать у Перовского, где находится сей артефакт и как он выглядит, потому как сам несколько месяцев назад имел возможность лицезреть его воочию. Мало того, Людвиг даже держал этот не активированный магический посох в руках. Будь он тогда повнимательней, то сейчас все могло сложиться по-другому. Не было бы позорного провала с кучей унизительных последствий, – включая злосчастное помешательство Гертруды. Он бы не нажил себе могущественных врагов в лице монсеньора Жозефа и его лизоблюдкой клики. Раздобудь он тогда этот посох и положи его к ногам Магистра, то давно бы уже занимал почетное место в кругу членов Орденского Совета. Его грудь украшала бы геральдическая золотая цепь, а лицо – от обычных и рядовых членов братства – скрывал бы глубокий капюшон черной мантии неприкасаемого патриарха. Но сегодня он все исправит и никому не позволит ему в этом помешать. Судьба предоставила ему второй шанс, и он ни за что его не упустит. А тех, кто попытается встать у него на пути он сотрет в порошок и развеет, как эту алмазную пыль по ветру.

      А вот и Посох – длинная ветвь векового магического древа, почерневшая и отшлифованная за долгие годы до блеска, с бороздками узловатых волокон вдоль ствола и узловатыми шишками, на местах из которых когда-то росли побеги. Он лежал одиноко на металлической полке многоярусного стеллажа, рядом с другими древними экспонатами, наполовину укрытый лоскутом брезента, – словно почтенный старец, покоящийся на погребальном одре, погрузившийся в небытие в окружении скорбящих по нему соплеменников, перед тем как отправиться в долгий последний путь.

      – Ну что мой друг, вот мы снова с тобой и встретились, – сказал барон, наклонившись над посохом, и откидывая уголок брезента.

      Не касаясь его, он осторожно провел поверх него рукой, прислушиваясь к ощущениям, – не исходит ли от него магических вибраций. Ничего не почувствовав, Людвиг взял его в руки и принялся внимательно рассматривать, изучая дорожки древесных волокон, сантиметр за сантиметром.

      – Ну приятель,