Исчезнувшие. Саймон Бекетт

по обе стороны улочки, заслоняя вечернее небо. Иона словно оказался на дне рукотворного ущелья, где дверные проемы и узенькие проходы смотрели на улочку окошками черноты.

      Иона снова тихонько выругался, злясь на себя, и зашагал к бару. Стокс мог находиться только там. Неоновая вывеска горела названием «Аншлаг», и на подходе к ней Иона услышал, как за его спиной кто-то шаркнул ногой. Он резко обернулся и с бьющимся сердцем выставил вперед согнутые в локтях руки. На него двигалась высокая фигура. Даже в темноте Иона сразу узнал ее обладателя.

      – Какого хрена ты здесь делаешь? – прошипел Гевин, входя в круг света от вывески бара.

      Облегчение сменилось злобой.

      – Не лезь не в свое дело.

      – К черту! Я не дам тебе сотворить глупость.

      – Не знаю, о чем ты.

      Не успел Иона отвернуться, как Гевин схватил его за руку.

      – Хватит, Иона. Я знаю, что ты тут делаешь. Думаешь, ты один в курсе, что Стокса сегодня выпустили?

      Иона вырвал руку.

      – Ты что, за мной следил?

      – Я знал, что ты решишься на что-то такое, и ждал у общежития. Господи, чем ты думал-то? Знаю, что тебе нелегко, но какой от всего этого толк?

      – Какой толк? – дрожащим от ярости голосом переспросил Иона. – Я вызнаю, что этот гад сделал с моим сыном, – вот какой толк!

      – Черт подери, Стокс никак не связан со случившимся с Тео! И ты это знаешь! Если не веришь Уэллсу, так хоть мне поверь!

      – Ладно, верю. А теперь проваливай.

      – Не дури. Не стоит подставляться под пулю, нож или садиться за решетку из-за такого дерьма, как Стокс. Я тебе не дам.

      – А мне твое разрешение не нужно.

      – Хватит, Иона…

      – Ты думаешь мне помешать?

      – Да, если придет…

      Гевин пошатнулся от удара в челюсть. В Ионе внезапно взорвались вся боль, ярость и чувство вины. Он резко замахнулся на стоявшего перед ним человека, уже не думая, кто он. Гевин поднял руки, чтобы защититься, но сдачи не дал.

      – Какого хрена, Иона, не будь…

      Он крякнул, получив по ребрам. Иону что-то ударило по лицу, и в глазах взорвались яркие молнии. Он встряхнул головой, отгоняя наваждение, шагнул вперед и снова замахнулся. Но Гевин тоже шагнул, и Иона согнулся пополам, когда в его пах врезалось колено.

      Боль была нестерпимой. Он рухнул на асфальт, и внезапно его безумие словно надломилось. Он смутно видел наклонившегося над ним Гевина, чувствовал обнимавшую его за плечи руку, и тут Иону сотрясли рыдания.

      – Прости, прости меня, – говорил Гевин. – Знаю, что это полная жесть, но в случившемся никто не виноват. Произошел страшный, трагический несчастный случай, и только. Несчастный случай. Стокс тут ни при чем. Господи, думаешь, я бы тебе не помог, если бы решил, что это его рук дело? Я бы сам порезал этого гада на ремни, но он не виноват. А глупостями Тео не воскресишь.

      Говорить Иона не мог. Он так и лежал, скрючившись на асфальте и сотрясаясь от рыданий. Наконец он выплакался и смог заговорить:

      – Я