Когда умирает ведьма. Евгения Чеширская

больше не работала, а лицо покрылось жуткими несводимыми шрамами. Он стал героем, настоящим, тем, о ком говорили и кем гордились.

      Да, были и те, кто не пережил тот пожар. Моя свекровь, несколько соседей, один из пожарных… Но большинство – выжили, и благодарили за это моего мужа. И я благодарила, хотя, если честно, в глубине души хотела бы, чтобы он не поступал так героически. Все же живой муж мне был ближе мертвого гипотетического героя.

      Но я радовалась. За него, за соседей, за то, что подвиг мужа не был забыт и заброшен. Правда радовалась. И после выписки из больницы, и когда его награждали медалями, и когда выписывали премию в благодарность за отвагу и проявленное мужество, и когда местные власти, толи для привлечения электората, толи опасаясь повестки в суд, дарили нам всем, пострадавшим, квартиры в новом элитном районе. Радовалась.

      Пока не поняла, что что-то не так. Что-то… страшное происходит совсем рядом со мной.

      Мой муж всегда был человеком мирным и спокойным. Любил животных, умело общался с детьми, никогда ни с кем не конфликтовал… Я и полюбила его за эту надежность, основательность, знала же, что в любой ситуации буду за ним как за каменной стеной. Понимаете, он даже не кричал ни разу, никогда, ни на кого, вообще голос не повышал.

      А сразу после пожара… Стресс, боль, все это… Я не сразу заметила, что что-то не так. Списывала все мелкие несостыковки на последствия пожара, гордилась еще, кивала на все слова врачей о том, что человек в минуту опасности активизирует в себе какие-то там резервы. Да и были то мелочи. Поначалу. Ну, например, что такого в том, что убежденный вегетарианец вдруг попросил стейк с кровью? Или увлекся чтением газет, хотя раньше никогда в руки не брал «бумажный мусор»?

      Любимый парфюм, любимая кружка, любимый фильм, наш с ним, тот, который мы смотрели в уличном кинотеатре под звездами на нашем первом свидании… Он либо отказывался совсем от своих прежних привычек, либо делал вид, что не понимает, о чем я. Со временем из таких вот мелочей у меня сложилось впечатление, что я буквально знакомлюсь со своим любимым заново, и… этот новый человек мне не нравится.

      Нет, разумеется, дело было не в том, что он стал предпочитать тяжелые, душные запахи, которые мне лично после пожара стойко напоминали о запекшейся крови на моих собственных руках. И даже не в том, что те же стейки после того же пожара я вообще видеть не могла, не то, что готовить или как-то их… обонять. Это и правда мелочи. Дело было в другом.

      Муж стал агрессивным. Даже злым. Ту самую медаль, которую ему пообещали вручить, он чуть ли не с боем отобрал у поздравляющих и сочувствующих, попутно словесно облив ядом всех вокруг за задержку. И дальше – новые соседи, благодарные посетители, медперсонал… Я… Он не сдерживал эмоций, он вполне охотно демонстрировал свою злость, недовольство, открыто критиковал то, что ему не нравится. Я старалась, правда, списать все на стресс и реабилитацию, но…

      Спустя полгода после пожара и его выписки из больницы, муж впервые ударил меня. Просто