Раскол. Рагнар Йонассон

оно что? Опять Хьединн роется в прошлом – такая уж у него натура пытливая. Он ведь здесь учителем довольно долго работал. Думаю, завтра смогу раздобыть тебе эти отчеты.

      – А кроме Хьединна, об этой истории кто-нибудь знает? – спросил Ари.

      Немного помолчав, Томас сказал:

      – Может, пастор. Отец Эггерт. Историю Хьединсфьордюра он знает как свои пять пальцев. Загляни к нему. Заодно и о теологии побеседуете.

      – А как же, – бросил Ари.

      Он-то думал, что шуточки о его бесславном провале на ниве изучения теологии иссякли. Со своим предназначением в жизни он определился только с третьей попытки – если, конечно, и в этот раз не ошибся. Сначала Ари некоторое время изучал философию, потом – теологию, но в результате забросил и то и другое.

      – Да, кстати, – продолжил Томас, – ты журналистке-то позвонил? Это та Исрун, что занимается всеми полицейскими новостями.

      – Черт, вылетело из головы, – вздохнул Ари.

      Это было почти правдой – он действительно забыл о желтом стикере с номером телефона Исрун, хотя и осознанно отложил это дело на потом, когда заступил на дежурство.

      Едва закончив разговор с Томасом, он набрал номер журналистки. Она ответила после третьего гудка.

      – Да! – резко прозвучал ее голос.

      – Это Исрун? – спросил Ари.

      Новости он смотрел редко, тем не менее знал, кто она такая; ему приходилось видеть ее репортажи с места преступлений. Кроме того, он читал интервью с Исрун в воскресном приложении одной газеты, после того как ее наградили за журналистское расследование торговли людьми в Скагафьордюре. Годом ранее Ари с Томасом тоже привлекались к расследованию этого дела. На щеке у Исрун был шрам: насколько Ари помнил из ее откровенного интервью, кто-то случайно пролил на нее кипящий кофе, когда она только родилась.

      – Верно, – ответила она настороженно. – А с кем я разговариваю?

      – Меня зовут Ари. Я из полиции Сиглуфьордюра. Мне оставили сообщение, чтобы я вам перезвонил.

      – Не прошло и полгода, – с сарказмом заметила Исрун. – Может, телефонные линии там у вас на севере тоже подхватили вирус?

      – У нас тут все жители сидят за семью замками, лишь бы не заразиться. Только мы, полицейские, и ходим на работу, – резко сказал Ари. – Но я рад, что есть хоть кто-то, кто может шутить по этому поводу.

      – Ну что вы… Простите, – спохватилась Исрун. – Не хотела вас обидеть. Мне просто нужно было выяснить, как у вас обстоят дела, перед тем как выпускать в эфир репортаж в вечерних новостях. Безусловно, завтра мы снова вернемся к этой теме, так что буду вам благодарна за любую информацию.

      Ари все еще не справился с раздражением, поэтому высказался с большей откровенностью, чем того требовала ситуация:

      – Дела обстоят, прямо скажем, паршиво. Мы-то всегда на посту, но где гарантия, что нам удастся избежать этой заразы и не отдать концы? Вот так и обстоят дела.

      Исрун явно не ожидала такого ответа.

      – Да-да, я понимаю. Не знаю, что и сказать… – Однако она тут же продолжила, что Ари не удивило: такая опытная журналистка вряд