Мартовские коты (сборник). Отсутствует

Вы смотрите за ней, иначе…

      Он укоризненно покачал головой, а мама, демонически расхохотавшись (красивые женщины себе это позволяют), спросила, наступая на него:

      – А иначе что? Посадите девятилетнего ребенка, что ли? (И далась ей эта тюрьма!)

      Мама нервно поправила прическу, обнаружила там ручку, выдернула ее, села к столу, быстро подписала бумагу и, царственно протянув ее дядьке, сказала:

      – Вот. Берите и уходите.

      Дядька помялся, но бумажку взял и ушел, тихонько прикрыв дверь, – против мамы приема не было.

      А она, тяжело сложив руки на столе, сказала мне:

      – Ну что ты вытворяешь, а? Вот теперь на работу донесет, и начнется… Ты же не понимаешь, что делаешь, у нас теперь такие неприятности будут…

      В этот момент в дверь снова позвонили, мама вздрогнула, схватилась за сердце и пошла открывать.

      На пороге стояла Раиса Михална, Марикина теща, держа в руках как хлеб-соль синюю бархатную коробочку.

      – Аничка, можно к вам? – спросила она робко.

      Мама буркнула:

      – Конечно. Проходите, – и кинулась к духовке с пирожками. Ей было стыдно из-за письма.

      Раиса Михална прокралась к столу и села на табуретку из-под дядьки.

      Мама, пошуровав в духовке, поставила на стол тарелку с пирожками. И села сама – уже с законно покрасневшим лицом.

      – Вот, – сказала она, пододвигая тарелку к гостье, – угощайтесь. Чаю сейчас еще… Доча, поставь чайник, пожалуйста. Что вы хотели, Раиса Михална?

      – Аничка… Мой Мурзилочка… Вы понимаете, мы уезжаем и никак не можем взять его. Я хотела вас просить… Присмотрите…

      Раиса Михална поднесла руку к лицу и прикрыла глаза, сдерживая слезы.

      Мурзилочка – это был кот, редкая дворовая дрянь. И как только такой вырос в приличной еврейской семье? Здоровенный, рыжий, облезлый крысолов, почти без ушей, он шлялся, где хотел, изредка вызывая Раису Михалну из дома воплями.

      Она выходила, выносила ему тарелочку рыбного фарша и сидела рядом на скамейке, а Мурзилочка быстро и неопрятно пожирал принесенные дары. Потом он вытирал лицо руками, забирался на колени к хозяйке и звонко урчал, пока та его наглаживала.

      Вот такая была у них любовь.

      Мама, ненавидевшая кошек всем сердцем, участливо кивнула.

      – Не беспокойтесь, Раисочка Михална. Девочка моя очень любит зверушек, вечно в дом тащит всякую сво…, то есть птичек там всяких, ежиков, ужиков… Присмотрим за вашим котиком…

      – Аничка, спасибо. Вы добрая душа. Вот, я хотела… на память… не подумайте плохого…

      Гостья протянула маме принесенную коробочку.

      – Ну что вы, – сказала мама и поставила коробочку на стол. – Ну что вы, ничего не надо.

      Но, не совладав с любопытством, все-таки открыла. Мне тоже стало интересно. Я подлезла под материнский локоть и заглянула в коробку.

      Там, в синей бархатной мгле, мерцали змейками серебряные ложки – ровно дюжина редких красоток с тонкими дивными