Супервент. Валерий Горшков

изображен персонаж какого-то аниме с бензопилой вместо головы, Ян скомкал толстовку и швырнул в коллегу. Сбрасывая наушники, тот замолчал на полуслове.

      – У Артема в голове был иней, – сказал Ян.

      – Ян Викторович…

      – Почему не следишь за записью?

      Ян подошел к компьютеру. По монитору вверх убегали строки кода, отображающие сохраненные мозгом супервента воспоминания.

      …/«Прототип слышит дверной звонок»;

      …/«Прототип идет к двери»;

      …/«Прототип наклоняется к дверному глазку»;

      Через занимавшее одну из стен кабинета внутреннее окно было видно процедурную. В центре помещения стояла каталка с супервентом. От датчика ноты за его правым ухом тянулся записывающий кабель. По конечностям супервента пробегали хаотичные судороги.

      – Все под контролем, Ян Викторович, – сказал Артем, возвращая в карман толстовки выпавший пропуск. – Как выходные?

      – Я женатый мужчина с дочкой-подростком, Тем, и дни мои серые, как твой музыкальный вкус. – Порциями выдал слова Ян, наблюдая за записью. – Хотя подожди-ка. Про самое захватывающее не рассказал: сегодня утром был у репродуктолога…

      – А я с пацанами с парашютом прыгал!

      – С одним на всех?

      – Да вы только гляньте, я для вас записал!

      Артем протянул Яну жемчужину ноты.

      Тот с сомнением глядел на небольшую гладкую сферу металлического цвета на ладони коллеги. С парашютом ему прыгать не приходилось, да и вряд ли он уже когда сподобится. Ян покосился на монитор.

      …/«Прототип открывает холодильник»;

      – Ладно…

      Ян поднес ноту к вживленному за правым ухом датчику чтения. Шарик примагнитился к коже. Зрение померкло. В абсолютной тьме появились надписи «Просмотреть воспоминание» и «Сохранить воспоминание». Он сконцентрировался на первой. Чернота ослабела, убегая за поле зрения, вслед за границами проема открытой двери самолета. Ян прыгнул в бездну, увидев перед собой орущего парня, который перевернулся вниз спиной и показал два средних пальца.

      – Пошел ты, чмошник! – проорало горло Яна.

      Толща ледяного воздуха жгла незащищенные костюмом лицо и ладони, а снизу на него мчались пустая автострада, деревья, окраина ленивого утреннего Санкт-Петербурга. Сердце набивало синяки изнутри грудной клетки.

      – Господи! – Ян сдернул с себя ноту Артема.

      Рука уперлась в стол, не позволив ему упасть.

      – Нет… Это не для меня.

      Он нашарил подлокотник кресла, плюхнулся в него и уставился на дрожащие ладони. По венам еще бежал адреналин. Артем заходился в смехе.

      – Вы бы слышали свой крик! – воскликнул он, пряча в карман поднятую с пола ноту. – Я уже думал, у вас инсульт, даже распереживался.

      Ян зажмурился, пытаясь привести дыхание в норму. Как только это удалось, он взял со стола кружку с надписью «Счастливый шанс», которую ему на день рождения пару лет назад подарила дочь. Из-за подгибающихся ног путь к кулеру дался нелегко.

      – Ты, молодец, конечно, я бы не смог, – признался