Закон забвения. Роберт Харрис

все были построены во фламандском стиле: в три или четыре этажа, с террасами и остроконечными крышами, их эркерные окна с переплетами в виде ромбов смотрели на дорогу, деревянные части конструкции были позолочены и ярко раскрашены под стать прикрепленным над дверями гербам владельцев.

      Нэйлер точно знал, какой из домов принадлежал Уолли, он наблюдал за ним с конца мая. Согласно его распоряжению Кэтрин Уолли, а также ее падчерице Фрэнсис Гофф с выводком малышни разрешено было остаться еще долго после того, как их должны были выселить. К сожалению, женщины были осторожны, не выдав ни единым намеком местонахождение своих мужчин. Тем не менее Нэйлер предпочитал держать их в поле зрения и был уверен, что пришел к взаимопониманию с комиссионером работ. Однако теперь их выселили ради любовницы короля, и герб семейства Уолли, на котором изображены были три китовые головы, пускающие фонтаны, сорвали, от него остались только отметины в кирпичной стене.

      Он потерял их.

      Нэйлер перешел улицу и дернул ручку звонка. Дверь открыл пожилой привратник.

      – Да?

      – День добрый. – Нэйлер коснулся шляпы. – Мне нужна миссис Уолли.

      – Она съехала.

      Из дома слышались музыка и женский смех. Что-то стеклянное упало на пол и разбилось. Привратник обернулся через плечо.

      – Вы можете мне сказать, куда она уехала? Я друг семьи, очень близкий друг, – добавил Нэйлер.

      В проходе за спиной привратника появился человек. Рубашка у него была расстегнута до пояса. Он держал за горлышко разбитую бутылку.

      – Его величеству нужно еще вина.

      Нэйлер узнал герцога Йоркского.

      – Да, ваше высочество. – Привратник поклонился, бросил на Нэйлера извиняющийся взгляд и закрыл дверь.

      Он вернулся на улицу. Ничто не могло его поразить и мало что удивляло. Если Господь решил возвести на престол такого субъекта, то кто такой Нэйлер, чтобы возражать? Но человека по имени Карл Стюарт он клеймил за безудержную похоть. Выждав пару минут, Нэйлер снова дернул колокольчик.

      На этот раз старый привратник был готов к встрече.

      – Вы в самом деле друг семьи? – спросил он, бросив еще один взгляд через плечо.

      – Разумеется.

      – Тогда вы и мой друг. Я семь лет состоял у них на службе. Порядочные, богобоязненные люди. Они лишились всего. Им даже подсвечника не оставили.

      – Как жестоко, – произнес Нэйлер, сцепив руки словно в молитве, – карать жен и детей за грехи мужей и отцов. Куда они переехали?

      Привратник понизил голос:

      – На квартиру к преподобному Хуку, зятю миссис Уолли, в Савойский госпиталь.

      – Он нашел для них местечко?

      – Комнаты принадлежат ему. Он там владелец.

      – Привратник! Где, черт побери, тебя носит? – Это снова был герцог Йоркский.

      Старик печально посмотрел на Нэйлера и снова закрыл дверь.

      Он отправился туда немедленно, отдавая себе отчет, что на ногах у него лучшие придворные туфли с серебряными пряжками и белые шелковые чулки, а значит, следует внимательно смотреть на дорогу и обходить многочисленные