Осколки льда. Екатерина Петровна Шумаева

выматывают. Я повторяю себе снова и снова, что без труда не будет и побед, поэтому усердно занимаюсь каждый день, чтобы быть лучшим в своей команде. Пока не выходит. Может быть, потому что я не так усерден, как хочу думать? Мои мысли всегда заняты тем, что я мог бы сделать, пока на раскатке. Да и на земле я думаю только о том, что кубики пресса нравятся девочкам, а не о поддержании веса, чтобы очередной тафгай не отправил меня на больничную койку.

      Подходя к школе, я понимаю, что уроки уже начались. Дождаться перемены или зайти в класс прямо в разгар занятия? Как спортсмену, играющему за хоккейную команду нашего города, мне разрешают свободное посещение. Не официально. Моя учеба зависит от графика игр, выездов и тренировок. Иногда я пользуюсь этим без надобности, но никто еще меня не поймал. Как учителя докажут, что я не опаздываю на лед, а просто не хочу писать контрольную по химии? Никак. Плюсы все же есть.

      Вторым уроком сегодня литература, что мне хоть немного интересно. Вот читать я всегда успеваю, ведь мы очень часто ездим в другие города. Я включаю аудиокнигу или беру с собой обычную бумажную и погружаюсь в чтение. Моя команда подшучивает над этим. Но чем мне еще заняться, пока мы в дороге? Слушать про жизнь парней мне не особо интересно, а про свою рассказать нечего: был в школе, сходил на тренировку, потом лег спать.

      Я подхожу к двери класса, стучусь и захожу. Сначала думаю, что зря пришел, но, увидев на доске имя одного из моих любимых писателей, я с радостью подсаживаюсь на свободное место к моему школьному другу Женьке.

      – Тимур, ты читал Сэлинджера? – спрашивает Алла Владимировна, учитель русского языка и литературы. Кажется, ее зовут именно так. Я бываю в школе не так часто, чтобы запомнить имена всех учителей.

      – Да. «Над пропастью во ржи», – отвечаю я.

      Весь класс оборачивается и глазеет на меня. Да-да, все очень удивлены тому, что я вообще умею читать. Некоторые думают, что я и букв-то не знаю. В нашем классе есть ботаны, Илья и Егор. Они всегда готовы к каждому уроку и задают нам, обычным парням, высокую планку. Я никогда не выделяюсь, контрольные работы пишу по отдельному расписанию, а мои оценки видит только учитель. Поэтому все так удивились, что я читал Сэлинджера.

      Кира смотрит на меня, я киваю ей в знак приветствия, посылая улыбку. Она так и не ответила на мое сообщение, хоть и прочитала. Понимаю, что вряд ли Кира захочет учить меня играть на гитаре, если мы не обмолвились за последнее время и десятком слов, не считая обычных приветствий при родителях и дежурных фраз.

      Она быстро отворачивается. Ее подруга Аня шепчет ей что-то на ухо, потом смотрит на меня и улыбается, получая улыбку в ответ. Я стараюсь быть милым со всеми одноклассницами, ведь они покупают билеты на матчи. Даже если поклонницы раздражают, тренер всегда говорит, что нужно поддерживать образ. Притворяюсь я хорошо.

      – Но сегодня мы поговорим о судьбе писателя, а не о его произведениях. Кто-нибудь знаком с биографией Сэлинджера? –